Париж1968. Красный май. Андрей Анатольевич Посняков

славно-то! Здорово просто! Красивые девчонки, Париж, теплый лиловый вечер с мириадами звезд и лучом прожектора с Башни.

      – Ну, что – пойдемте музыку слушать? Жан-Клод принес новый диск. «Дорз», «Стрендж дэйз» – «Странные дни». Это самый новейший… Мне так нравится, честно слово! Очень. You’re lost little girl… Серж, тебе нравится?

      – Что?

      – Не что, а кто! Моррисон.

      Про группу «Дорз» Сергей, кстати, слышал, и даже фильм смотрел.

      – Нравится. Как может не нравиться «Дорз»?

      – О! – Люсиль поцеловала Сергея в губы! – Я же сразу сказала – это клевый чувак! Только вот одет… Признавайся – ты хиппи?

      – Да какой же он хиппи, Люсиль? – девчонки неожиданно столпились в дверях, и принялись пристально разглядывать нового знакомца. Да что там разглядывать – руками трогали!

      – Какой же он хиппи? Вон, какие джинсы узкие. Я видела – так моды в Лондоне ходят. Поют «Руби тьюздей» и «Леди Джейн»… Ты любишь «Роллингов», Серж?

      – Н-ну… люблю.

      – Вот! – Аннет со смехом хлопнула себя по ляжкам, затянутыми тугими голубыми джинсами. – Я же говорю – мод! Вон и бородка…

      – А вот и нет! Хиппи! – не сдавалась Люсиль. – Хиппи! Хиппи! Хиппи!

      – Хиппи же с длинными волосами все!

      Тут все разом замолкли и уставились на прическу Сергея. Не то, чтобы очень короткую, но весьма аккуратную.

      Стажер поежился. Вот смотрят! Словно первый раз увидели. Что, больше посмотреть не на что?

      – А! – все та же Люсиль догадалась первой. Сказала, как припечатала. – Ты – маоист! Сторонник Мао Цзедуна!

      Сергей даже обиделся:

      – Что-о?

      А вот девчонки ничуть не смущались! Наоборот, им, видно, доставляло удовольствие общаться с новым человеком. Тем более, так вот – весело – издеваться!

      – Ну, это – винтовка рождает власть!

      – Не, это устаревало… устарело уже… – подала голос Аннет. – Sex – c‘est bien, a dit Mao, mais pas trop souvent. Секс – это хорошо,– сказал Мао,– но не слишком часто! Вот как надо! А Серж – троцкист, я знать! Знаю. Леон Троцкий – его кумир. Потому и волосы… прическа… такой… такая…

      – Ну, вы его еще только коммунистом-ленинцем не обозвали! – хмыкнув, высунулся в дверь Патрик. – Могу всех обрадовать. Портвейна на кухне полно. И еще пару бутылок «Бордо» найдется.

      – О, Серж, как тебе повезло! – Аннет прильнула с объятиями. – Не придется бежать на Распай.

      – Да идите вы уже! – Жан-Клод призывно махнул рукой и показал на бокалы.

      На кухню Серж так и не заглянул, а комната оказалась довольно большой и даже просторной, тем более, что мебели там находилось немного. Низенькая софа, разобранный диван и небольшой раскладной столик. Да, еще узкий комод и платяной шкаф у дальней стенки с большим постером Бриджит Бардо на дверце. На комоде стоял допотопного вида телевизор, похоже, что черно-белый, в прямом на полу – винтажный проигрыватель для грампластинок в виде пластикового чемоданчика под слоновую кость с красным бархатным диском. Выглядел он, надо сказать, вполне элегантно.

      – «Тепаз»! – перехватив