Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения. Коллектив авторов

где имя – бирка на судьбе.

      Ты так бы жил, являл старанье,

      Все делал в точности как я.

      Являйте, люди, состраданье,

      Поймите, мы – одна семья.

      То голубою, то зеленою…

      То голубою, то зеленою –

      Меняет цвет волна морская.

      Живу сегодня пляжной зоною,

      В песке горячем утопая.

      Под солнцем сладким тело греется,

      Но есть во мне и жизнь иная,

      Я в ней всегда, в ней гордо реет стяг

      И за кормой волна крутая.

      Она невидима, но значима

      И с юности меня питала,

      Хотя и сам себя подначивал:

      «Что, атрибутов внешних мало?»

      Забыть о показушной внешности,

      Когда внутри кипит работа.

      Она – одна ступенька к Вечности,

      Пусть до кровавого до пота –

      Корабликом бумажным брошенным,

      Смешным солдатиком из воска,

      Травой пробившейся и скошенной,

      Мятущейся душой подростка.

      Беседы бесконечны с книгами,

      И спор до одури с друзьями,

      Честь – добровольною веригою,

      И творчества сизифов камень.

      Эй, флибустьерство ранней юности,

      На полусогнутых, но ходишь,

      Лекарство от тупой бездумности

      В самом себе пока находишь.

      Не наслажденье жизнью сытою,

      Не быстро вянущие лавры.

      Так почему ж – слеза пролитая

      Не сделавшего дела мавра?

      На кладбище тихо

      На кладбище тихо. Лишь ветер и птицы.

      Здесь душам приволье – могли б притулиться.

      Надгробьев купе и людские останки –

      Нет душ на кладбищенском полустанке.

      Умчались в курьерских, а может, в почтовых,

      Кто к станции – Небо, кто к станции – Слово.

      По кладбищу ходит обходчиком память,

      Звенит над камнями слезой и ключами.

      Но не возродиться ни людям, ни душам –

      Ни правильно жившим, ни в жизни заблудшим.

      В лесу кукушкин голосок

      В лесу кукушкин голосок

      Порой стреляет вам в висок.

      Вы спросите: «Что на веку?»

      Услышите лишь раз «ку-ку»,

      Потом молчанье, нет ответа.

      Вы сплюнете: пустяк, примета.

      Но на душе скребут так кошки!

      Ужель остались жизни крошки?

      Вдруг песню запоют дрозды,

      И нет следа от той беды.

      Взметнется шустрая сорока.

      Нет, рано отпевать до срока.

      Какао пляжного песка

      Какао пляжного песка

      Согрело мне босые ноги.

      Взываю к вам, морские боги:

      Пускай быстрей уйдет тоска!

      Воды лазоревая гладь

      Обманчива, как все живое.

      Прости, но я к тебе опять

      Глушить тоску в густом прибое.

      Так повелось, порой моря

      Собой врачуют наши души.

      Когда ржавеют якоря?

      Когда они лежат на суше.

      Ты вроде знаешь что почем,

      Сильна