Игра на деньги. Виктор Казаков

возможности поговорить с ним.

      – Так вы, Коля, учитель?

      – Был. Работал в селе, не понравилось.

      – Что ж так?

      Вздохнул:

      – За хлебом надо было пешком ходить за десять километров. Мне было нетрудно – было стыдно.

      – Куда ж смотрело сельское начальство?

      – Смотрело в сторону районного начальства. А оттуда что ни день – звонок: «Как виды на урожай?», «На сколько перевыполните план по пшенице?», «За поросят отвечаете головой!».

      – И вы…

      Николай скривил губы:

      – Когда стало совсем тоскливо, я в печке сжег учительский диплом, подпер колом двери времянки, которую снимал за десять рублей в месяц, и пешком ушел из села.

      – Бросил учеников, школу… Никого не пожалел? – терзала попутчика Танька.

      – Жалко было молоденькую директоршу – за три года на моих глазах она стала законченной психопаткой.

      – И все из – за хлеба?

      – По – Марксу: из – за идиотизма деревенской жизни.

      Николай виновато улыбнулся. Зря Танька заставила его вспоминать…

      Проехали молча километров пять. Когда машина миновала поворот на Гжатск, Танька продолжила свой диалог с попутчиком.

      – Как, Коля, излечиться от идиотизма, я пока не знаю. А вот о вашем хлебе… Я бы, Коля, поступила так: собрала тех, кто ходит за хлебом за десять километров, и предложила сообща купить домашнюю пекарню – одну на всех. Недавно я видела такую пекарню в магазине – цена в разумных пределах.

      – Надо еще принести из города мешок муки, – дополнил я Танькин план спасения сельской интеллигенции.

      – Муку можно купить на месте. А в городе надо присмотреть дрожжей, – огрызнулась Танька.

      – И соли по вкусу, – продолжал я дразнить жену. – Коля напечет свежих булочек, накормит изголодавшуюся интеллигенцию, а остатки продаст коренному населению. И труженики полей вместо самогонки начнут пить молоко и закусывать горячими булочками.

      Танька повернула в мою сторону сердитое лицо:

      – Твои шутки, как всегда, неостроумны.

      Заметно было, что Коля разговором взволнован.

      – Домашняя пекарня, – помолчав, сказал он, – это, конечно, неплохо. И доступно. Но мы никогда не купили бы себе такую пекарню… мы еще не научились уважать себя, не бояться жизни.

      «Признался бы, что поленились, понадеялись, что кто – то пошевелится вместо них… как часто все мы, оправдывая себя, вокруг ясного дела нагоняем «умный» туман, разводим бесплодный треп».

      …За Вязьмой разговор вяло вязался уже вокруг разной чепухи. После того, как Танька к слову упомянула, что лягушки (она знает все и о лягушках) появились триста пятьдесят миллионов лет назад и первыми вышли из моря на землю, Николай рассказал:

      – А я два лета жил лягушками – промышлял их в дунайских плавнях, возле Вилково. Знаете такой город?

      Танька знала.

      – Это на Украине, Дунай там впадает