Семейное дело. Вадим Панов

преуспел, заполучив и блестяще исполнив несколько сложных проектов в Москве, Питере и Краснодаре.

      Но, даже достигнув успеха, Сулир не изменял семейной традиции, не отказывался от работы, если за неё хорошо платили, и потому никто не удивился, узнав, что маститый архитектор согласился создать современный курортный комплекс на основе старинной усадьбы графов Озёрских…

      – Как вам город? – светским тоном поинтересовался Анисим, поняв, что вспышка архитекторского характера улеглась, остальные вопросы Кумарский-Небалуев решит с прорабом в рабочем порядке, и нужно перевести разговор на нейтральную тему. – Красивый, правда?

      В прошлый, в первый свой приезд на объект Израилович жил в усадьбе, измеряя, обмеряя, проверяя, прикидывая и изводя окружающих бесконечными жалобами на отвратительные условия существования и комаров. На этот раз он выбрал город, объяснив, что никогда не живёт на стройплощадке, и… Анисим ожидал услышать поток перемешанных претензиями жалоб, но Сулейман, к огромному удивлению окружающих, ответил необычно мирно:

      – Хороший город, только маленький.

      Несколько долгих секунд прораб, Пихоцкий и сам Чикильдеев таращились на архитектора, думая при этом одно: «Похоже, устал с дороги…», после чего Анисим неуверенно протянул:

      – В этом его прелесть.

      – К тому же Пихоцкий указал только одно место, где можно вкусно поесть, – капризным тоном сообщил Небалуев. Похоже, он постепенно приходил в себя.

      – На самом деле их три.

      – Очень надеюсь…

      – Есть и четвёртое, только оно в лесу по Тихвинскому шоссе.

      – В лесу, значит, далеко.

      – Для вашей машины далеко не существует.

      И все посмотрели на здоровенный гражданский «Тигр», рядом с которым архитектор казался не выше домкрата. Эта мысль пришла всем, но никто её не озвучил. А Кумарский отвернулся и оглядел застывшие в ожидании бульдозеры и экскаваторы.

      – За земляные работы не волнуйтесь, Сулейман Израилович, успеем, – заверил его Василий Данилович, которому очень понравилось обещание вовремя платить зарплату.

      – Да, – думая о чём-то своём, произнёс архитектор. – Мы тут всё разроем…

* * *

      Гудение.

      Гнусное, противное, режущее уши гудение раздавалось всякий раз, когда открывалась ЗНАЧИМАЯ дверь. То есть дверь, нормальное положение которой – закрытое. То есть дверь, способная вывести на свободу…

      Вожделенная дверь.

      Гудение.

      Раньше в гудении всегда слышалась надежда, а сейчас оно означало для Газона исполнившуюся мечту. Надежда обернулась обыденной и немного нудной бюрократической процедурой освобождения.

      – Сигизмунд Феоклистович Левый…

      – Гражданин начальник, мы ведь уговаривались – Газон, – умильно улыбнулся уголовник.

      – Не сейчас, – отмахнулся полицейский. – Сейчас по протоколу.

      – Как скажете.

      – Сигизмунд