Лабиринт Евы. Повесть. Ольга Прусенкова

порождать её демонов. Закончилось всё тем, что Вадим стал поднимать на неё руку. Хватка бывшего спецназовца давала о себе знать: он закрывал ей рот так, чтобы она не кричала, бросал её через колено на кровать, так, что она падала навзничь, теряя на секунды сознание, выкручивал ей руки, хватал за шею. На теле у Евы стали оставаться синяки, которые она прикрывала платочком или тональником перед походом на работу.

      Ева с тоской смотрела на мир: неужели так живёт большинство, и сама не верила в происходящее. Не может быть, не может быть, чтобы весь мир был так несчастен! Сама же она, иногда горько усмехаясь, проходила все то, на что когда-то гордо вскидывала голову и отвечала: «Со мной такого никогда не будет! Я этого не позволю!»

      «Я никогда не позволю, чтобы муж меня обзывал и мне грубил!» «Я никогда не позволю, чтобы со мной не считались, чтобы меня не уважали!» «Я никогда не позволю!…» Всё позволила Ева, и даже немыслимое – рукоприкладство. Некуда было бежать. Не к кому. Стыдно. Больно.

      Ева теряла себя. Она все чаще плакала и хотела домой, к маме. Она вспоминала свою комнатку, безмятежность, и душа её рвалась туда, под родительское крыло.