Ангел с поднебесья. Дара Преображенская

не знаешь ты, что для того, чтобы достичь этого Острова, тебе предстоит преодолеть определённые испытания, именно благодаря им поймёшь ты, что нужно тебе, а что не нужно, ибо душа твоя не приемлет того, что желает твоё эго. Ветер Багуа даст всё, но с ним нужно уметь разговаривать. Отбрось страх и сомнения в собственных силах, отбрось неверие в себя, когда Ветер Багуа прилетит к тебе. Он слишком мудр и независим.

      Ангел умолк.

      – Ветер Багуа….– заворожёно произнесла я.

      Какой-то едва уловимый поток коснулся моей кожи, но это был лишь кратковременный миг.

      – Что это было?

      – Ветер Удачи.

      – Почему ты не спишь?

      Дед Андрей коснулся моего плеча. Я испытала кратковременный испуг, неудобство от того, что кто-то другой вторгся в пределы моего уединения.

      – Я разговаривала с Ангелом, он рассказал мне о Белом Вихре. Неужели Вы ничего не слышали?

      – Нет. Ты стояла одна и что-то говорила. Иди-ка спать. Завтра мы пойдём дальше.

      К полудню следующего дня мы вышли на опушку, сделали небольшой привал, доели хлеб с овсяными лепёшками. Часа через три я услышала колокольный звон. Дед Андрей остановился.

      – Вот и пришли, – вздохнул он, – Это – обитель Святого Андрея Первозванного. Чуешь, как звонят?

      – Чую.

      – На той неделе сюда новый колокол только что отлитый из Москвы привезли.

      Я прислушалась.

      – Дедушка, скажите, какая она, обитель?

      – Большая, высокая, о пяти куполах, стены добротные, белокаменные, крепкие, ни один ураган не снесёт. За обителью огородики простираются, но сейчас их снегом замело.

      Я попыталась представить себе всё, о чём говорил дед Андрей. Церковь уходила куполами в небо, и было неважно, что она стояла на земле, казалось, небеса давно приняли её. Бабушка Дарья раньше водила меня на проповеди, я слушала певчих, подходила к священнику целовать крест, однако ничего не оставляло во мне таких впечатлений. Дед Андрей постучал в колотушку. Ворота открыла монахиня, судя по голосу, ей было около пятидесяти лет и одета она была в чёрное, как описал дед Андрей. Нас провели в кухню, усадили за стол, поставили котелок с горячей картошкой, щи с грибами, чай с медовыми пряниками. Чай был сладким с травами, я сразу согрелась.

      – Далеко идёте-то? – спросила монахиня.

      Она представилась ключницей сестрой Аделаидой.

      – Странствуем, – ответил дед Андрей, подул на чай, откусил сахар и запил солидной порцией бурого напитка, – Я в своё именье путь держу да нескоро ещё до него-то. Боюсь, девчушка не дойдёт, я уж привык к таким переходам.

      – Оставляй, ей в обители спокойнее будет. А родители-то где?

      – Нету.

      – Да ты никак слепая?

      – Слепая.

      Сестра Аделаида обняла меня, крепко прижала к себе.

      – Радость ты моя, – запричитала монахиня, – На кого такую пташку оставили?

      После обеда меня в баньку только что истоплённую повели, затем тёплую