Иродиада Галилейская. Марина Хробот

старающегося её поцеловать.

      – Ты ведьма, Ида.

      – Ведьма, ну и что ж? А ты, наверное, используя рабынь или наложниц подвластных, мечтаешь обо мне… – Вскинув руки, Иродиада изогнулась, как при начале танца. – Кто требовал меня убить за невыполнение закона брака Иудеи?

      Руки Филиппы, обжимая тело племянницы, плотно прошлись по телу, вниз. Тетрарх встал на колени и обнял ноги Иродиады.

      – Я проклял день, когда из Рима вернули нам Антипу. Так было всё спокойно… И ты вдруг решаешься на брак второй. Ну почему не я?

      В медленном танце, Иродиада преступила через руки Филиппы и встала в двух шагах от него.

      – Но в арамейском языке такого слова как «развод» – не существует. Антипа вырос в Римском плене, почётном… но не этом суть. И после многих лет стал думать по-другому. Не узок ум его и правила придумывает сам. Он может воспринять не только религиозные запреты, но создавать другие мысли. О свободе, о равенстве и даже о любви. Да, кстати о любви… Меня ты можешь получить в гораздо лучшем варианте. Спокойнее, моложе и милее. Женись на дочери моей, на Саломее. Она воспитана по-царски, законы Иудеи соблюдает, короче идеальная жена… – Чуть замедлив танец, Иродиада скупо улыбнулась. – Нам очень нужен царский титул.

      Медленно поднявшись с колен, Ирод Филиппа тяжело посмотрел на Иродиаду.

      – Жена-ребёнок мне не нужна, наложниц-девочек в дому хватает. Поговорим о более серьёзном.

      Сделав шаг назад, Иродиада повернулась к зеркалу и стёрла слишком длинные полосы сурьмы под глазами.

      – Ну, а насчет Крестителя – запомни! Никто из вас его не тронет. Он из колена Израилева – священников. Его нельзя «за просто так» убить иль выгнать. И хватит перед праздником об этом. Тебе пора, Филиппа. Уходи.

      Смахнув пот со лба, Филиппа глубоко вздохнул. Взгляд его, затуманенный желанием, прояснился. Распрямив плечи, он вышел в коридор, не оглядываясь. Коренастый Бэхор поспешил за ним, гремя оружием.

      Челядь выползла из укрытий.

      Хлопнув в ладоши, Иродиада показала на темные одежды, лежащие на подушках дивана, и Рахиль подхватила платье, помогая царице одеться.

      Взяв кисточку, Аслим собрался заново накрасить Иродиаду, но та отвела его руку.

      – Теперь быстрее уходите.

      Рахиль и Нубийка, не дожидаясь повторения приказа, быстро скрылись, перешептываясь.

      Аслим встал перед царицей.

      – Я обсудить хотел посуду на столах.

      – Иди, иди, ты сам всё знаешь. Забыл, что в это время ко мне приходит тайный «друг»?

      Женским жестом Аслим бросил кисточку на столик.

      – Да знаю я. Зануда из зануд. О Боге рассуждает поминутно, а сам боится каплю власти потерять. И слишком часто он тайно зовет к себе рабынь на вечер, а иногда и по две штуки разом. Кровь играет.

      – Всем Анна говорит, что для его женитьбы его супруга ещё должна расти лет пять[10].

      Рассмеявшись, Иродиада легко коснулась пальцами щеки Аслима.

      – Ты

10

Жена Первосвященника должна быть до двенадцати с половиной лет, пока не начнёт рассасываться девственная плевра.