Любовь и другие мысленные эксперименты. Софи Уорд

пытаясь ухватиться за острые камни и забраться на уступ, но в итоге сдался, развернулся и поплыл обратно, так и не отдохнув и не восстановив дыхание. Добравшись до оставшихся на берегу друзей, он призвал на помощь всю выдержку, чтобы не расплакаться. Али отлично помнил, как разревелся Деймон, свалившись с дерева, и как другие мальчишки стали винить его в том, что он ему не помог. С тех пор ничего уже не было как прежде.

      Над головой выл самолет, летевший на британскую военную базу. Солдаты. Али хотел помахать им – я тут, спасите. Но знал, что сколько бы ни кричал, его не услышат. Ни с самолета, ни с пляжа.

      Он тонул. Мальчик выпрямился и попытался заработать ногами, но те отказались подчиняться. Он вспомнил, как тяжело было возвращаться к пляжу от пещеры. Тот момент, когда вдруг осознал, что может и не доплыть. Можно добраться до самого волнореза и все равно утонуть, потому что не останется сил. Именно это случилось с тем туристом, что уснул в лодке. Он потерял весла, спрыгнул в воду, но не смог доплыть до берега. Местные его видели, того англичанина. Тело потом выбросило на пляж. Ужасный случай.

      Али слышал воду, слышал ее рев, чувствовал, как она вздымается и опадает, когда набирал в легкие воздух только для того, чтобы погрузиться еще глубже. Теперь, задыхаясь и всхлипывая, он временами выкрикивал:

      – Yardim! Yardim et![15]

      Время замедлило ход. Он уже не видел друзей, не видел других мальчишек, не мог понять, спешит ли кто-то ему на помощь. Ждала ли его сестра? Почувствовала ли она, что пришла беда? Как бы он хотел еще хоть раз полежать у ее ног в дюнах, попросить воды или полотенце, или еще что-нибудь из той сумки, которую она всегда брала с собой, что-нибудь, за что он мог бы быть благодарен.

      Глаза омыло соленым, тело пропиталось водой, как старая губка в бане, куда его водили в детстве, стало таким же большим и тяжелым, как тела беременных женщин, что мыли рядом с ними своих детей. Он подумал о матери, которой пришлось вынашивать сразу двоих. Должно быть, она в те времена была громадная и жутко неуклюжая. Может, тогда ее и начали мучить головные боли? Он все время гадал, виноват ли в том, как она устает, мечтал, что однажды сумеет помочь ей, починить ее, как Костас чинит испорченную проводку. Теперь ясно было, что это «однажды» никогда не настанет.

      Что скажет дядя? Назовет ли его смельчаком? Он уплыл в открытое море и не вернулся назад. Не справился с задачей, и никто не пришел ему на помощь. Права была учительница, которая обвязывала его ноги шарфом; он иной. Он больше не Ал, не часть банды. Он в стороне, смотрит на друзей издали. Али в последний раз рванулся вверх, но смог выпростать из воды одну только руку. Он в стороне, он всегда будет в стороне. Он стал частью воды. Будет теперь лежать на дне морском днями и ночами. Там, наверное, холодно? Нет, когда мертв, холода не чувствуешь. Это тонуть холодно, наполняться и падать, медленно, безмолвно опускаться на дно. Холодно только, пока ты не умер. Пока не умер. Пока не…

      3

      Шезлонг

      Быть летучей мышью

      Томас Нагель утверждал: если допустить,

15

Yardim! Yardim et! – На помощь! Помогите (тур.).