Две жизни Пинхаса Рутенберга. Пётр Азарэль

чтение, сказал он. – Я бы только сделал несколько поправок.

      – Хорошо, Пётр. Ты же знаешь, что прежде, чем публиковать что-нибудь, я всегда обращаюсь к тебе за советом.

      – Дай-ка мне ручку и чернила.

      Он присел на стул возле письменного стола, взял протянутую священником ручку и стал вносить коррективы. Потом, взяв листы в руки, прочитал исправленное письмо. Гапон восторженно обнял его.

      – Как ярко и логично! Ну, Пётр! Я тебе очень благодарен. Пошлю его в международное социалистическое бюро и всем заинтересованным организациям.

      Через несколько дней Гапон получил приглашение от Ленина. Гапон с удовольствием согласился. Рутенберг поддержал его. Встреча состоялась в кафе, где часто собирались российские эмигранты. Внимание Рутенберга привлёк молодой господин с высоким лбом и крупной лысеющей головой, сидевший за столом возле окна рядом с молодой миловидной женщиной. Увидев человека в светском костюме, они сразу узнали его – портретами Гапона пестрела вся левая европейская пресса, и приподнялись со стульев навстречу ему.

      – Владимир Ильич. Рад с Вами познакомиться, – представился мужчина. – Вся Европа о Вас только и говорит. А это моя жена Надежда Константиновна Крупская. Она после нашей свадьбы предпочла остаться на фамилии отца, человека достойнейшего.

      – Очень приятно. Я Георгий Аполлонович, священник, – поклонился Гапон. – Со мной мой друг Пётр Рутенберг.

      Рутенберг взглянул на Ленина и поймал его ответный сверлящий взгляд.

      – Я с интересом прочёл Ваше письмо и горячо поддерживаю идею объединения. Знаете басню Крылова о лебеде, раке и щуке. Если все революционные силы не согласуют свои действия, то воз самодержавия нам не сдвинуть. Я об этом буду говорить на ближайшем съезде социал-демократической партии.

      – О необходимости объединения я подумал, когда после того жестокого расстрела в России не оказалось ни одной партии, которая бы подхватила начатое мной и моими рабочими движение, – горячо заговорил Гапон. – Негоже сегодня враждовать друг с другом. Нужно всем объединиться для великого дела свободы.

      Он кипел наивным негодованием на царя и его правительство, говорил, что народ потерял веру в царя, созрел для революции, и он готов её возглавить.

      Попрощались по-дружески тепло. На прощанье Ленин посоветовал Гапону не поддаваться разнузданной и бьющей через край лести и учиться марксизму.

      3

      Теперь Рутенберг всегда сопровождал Гапона. Начались переговоры с представителями разных партий. Он вскоре понял, что священник не разбирается в смысле и значении партий, их программах и различиях между ними. К нему подходили как к революционному вождю, и он рассказывал о событиях 9 января и своей программе объединения. Но непредвиденные вопросы ставили его в тупик, и Рутенбергу приходилось помогать Гапону выходить из неловкого положения.

      Продолжительные переговоры окончились решением собрать конференцию из представителей разных партий.