Улица Юных разведчиков. Андрей Анатольевич Посняков

и отзыв.

      – Ракетчик вон туда, к реке, побежал. Может, и нагоним еще. Успеем…

      Из темноты ночи возникла фигура в шинели. Пробор, круглые очки… Комсомольский работник! Тот самый, похожий на приказчика… Строгий, но – свой.

      Глава 2

      Тихвин

      Август – октябрь 1942 г.

      – Давайте, вы на мотоцикле – по дороге… А я слева зайду. Огородами…

      – Ой… и мы с вами!

      – Вы?

      Комсомольский работник не узнал ребят – мотоцикл слепил фарой. Да и вряд ли он их запомнил – сколько посетителей каждый день приходит к работнику райкома комсомола? Уйма! Поди-ка, упомни всех.

      Ночь сверкала луною и желтыми далекими звездами. Было холодно – верно, дело шло к заморозкам.

      – Товарищи! А можно с вами? – набрался наглости Колька.

      – Стоять! – резко бросил сидевший за рулем мотоцикла офицер в кожаном черном плаще и фуражке с голубым околышем НКВД. – Стоять, я сказал. Как-нибудь уж дальше без вас разберемся. Вы уже свое дело сделали… – тут голос офицера вдруг подобрел. – Додежуривайте и – по домам, ладно?

      – Есть, – вяло отозвались мальчишки.

      Уж конечно, им хотелось бы принять участие в поимке немецкого диверсанта, однако, увы – не взяли. Так ведь всегда и бывает: как что-нибудь натворишь, так – «вы уже взрослые!», а как самое интереснее – так «малы еще».

      Пахнуло холодом – с реки подул ветер. Погладив пистолет по столу, комсомолец исчез в ночи. Хороший, наверное, парень… этот…

      – Виктор его зовут, – шумно вздыхая, протянул Рокотов. – Я помню.

      – Я тоже помню, – Костик слабо улыбнулся. – Цветков Виктор Валентинович, третий секретарь райкома ВЛКСМ.

      – Ого!

      – Так на табличке было написано. Ну, на двери кабинета.

      Мотоцикл с треском помчал по Советской – бывшей Богородицкой – и затих где-то у моста, недалеко от дома, где когда-то, давным-давно, родился Николай Андреевич Римский-Корсаков, великий русский композитор.

      – Интересно, поймают они ракетчика? – глянув на луну, спросил сам себя Колька. И сам себе же ответил:

      – Наверное, должны. Вон их сколько! Еще и с мотоциклом.

      Константин хмыкнул:

      – Вместо мотоцикла лучше б собаку взяли!

      – Ну да! Так, может, нет у них собаки-то?

      – В НКВД – и нет?!

      Со стороны реки послышались выстрелы…

      – ТэТэ, – на слух определил Рокотов. – А это вот – винтовки. Наши бьют! Не-ет, возьмут все-таки гада! Жалко только – без нас.

      Поймали шпиона или нет, было непонятно. В районной газете «Социалистическая стройка» ничего такого не писали. Да, верно, и не должны были писать. Все-таки – НКВД!

      Почти во всех школах разметили госпитали, и друзья понимали, что учиться им в этом году вряд ли придется. По крайней мере, до тех пор, пока немцев не отгонят от города. Любка вместе с другими девчонками как раз в таком госпитале и работала, санитаркой, парней же направили копать рвы за городом, за Ленинградским переездом.

      Руководил оборонными работами парень лет двадцати с небольшим, комсомолец из райкома. Звали его