Право на тебя. Анна Сафина

ждут, – выдыхаю, пытаясь оттолкнуть этого наглеца.

      – Подождут, – говорит мне практически в рот, заправляет мои волосы за ухо и пытается меня поцеловать.

      – Нет, нет, – в панике отклоняюсь, но сзади нет свободного пространства, так что предотвратить его прикосновение не удается, – вы забываетесь, как вас там!

      – Саид, зови меня Саид, – говорит он после недолгой паузы, глаза его слегка остекленевшие, словно он и сам изрядно выпил, но запаха алкоголя нет, – повернись-ка, малышка, выполни свою работу, как следует.

      – Ч-что? – в шоке я плохо соображаю, но улавливаю в его голосе легкое пренебрежение, которое мне категорически не нравится. – Кто бы говорил, потаскун!

      Поспешно даю ему хлесткую оплеуху, это оскорбление приводит меня окончательно в чувство. И я быстро, пока он прижимает ладонь к щеке и отходит от потрясения, чуть ли не выдергиваю щеколду и выбегаю из уборной, аж волосы назад.

      Вскипаю от возмущения. Вот наглец, решил, раз я прихожу и пользуюсь его услугами, то и тут не побрезгую воспользоваться его «щедрым» предложением. Нет, ну до чего же дерзкий пес, совсем берега попутал. Сжимаю кулаками свою сумочку и продираюсь сквозь толпу, вовсю орудуя локтями. Злате, которая со злобной миной выскочила мне наперерез, даже заряжаю под дых с превеликим удовольствием, чувствуя подспудное злорадство. Антона нигде не видно, и я решительно направляюсь к выходу. Разберусь с ним уже завтра, если он под дозой вообще вспомнит, что был здесь мной.

***

      Саид

      Щека горит от звонкого удара. Я оборачиваюсь, но ее уже и след простыл. Усмехаюсь, потирая кожу, и выхожу с уборной. Девчонки, толпившиеся за дверью, как-то с подозрением смотрят на меня, но никто не решается мне высказать свои возмущения. Видимо, ярость на моем лице весьма показательна и не располагает к излишней пустой болтовне.

      Вижу, как впереди мелькает спина дерзкой девчонки. Не стал догонять ее, решая наказать ее другим способом, в совершенно ином месте, наиболее подходящем ей по статусу. Вместо этого чеканным шагом прохожу к бару.

      – Виски плесни!

      Бармен суетится, я же с гордостью оглядываю свои владения. В права начинает вступать ночь, и ресторанчик быстро превращается из кафе в ночной клуб. Алкоголь льется рекой, купюрами оседая в кассе. И это приносит мне незабываемое удовольствие, вот только именно сегодня комом в груди оседает недовольство, словно чего-то в моей жизни не хватает.

      – Держите, – сзади на стойку с легким шумом ставят стакан.

      Терпкий вкус коричневого пойла приятно оседает на языке. Натянутые до предела нервы расслабляются, позволяя организму отдохнуть от стресса.

      – Ты так быстро убежал, – холодные женские пальцы проходятся вдоль шеи, – что-то случилось?

      Мокрый язык вдруг проходится по моей ушной раковине. Дергаюсь, с недовольством глядя на Римму.

      – Что ты себе позволяешь? – осаждаю ее, но затем смотрю на время, и мой голос смягчается. – Не обращай внимания, у меня дела.

      Девчонка уже слегка навеселе. Смена