Право на тебя. Анна Сафина

ко мне. – Улетные ощущения. Ты какую комнату выбрала?

      – Что? – понимаю сейчас я ее от раза к разу.

      Хмурюсь и хлопаю себя по щекам. Не отвлекайся, Измайлова, на носу сдача отчета. Шеф по головке за косяк не погладит. Как пить дать, пинка под зад даст. И дались ему эти склады в Швеции.

      – Скучная ты, Ритка, – протягивает подружка, а потом напрягается.

      Вытягивается в струнку и прогибает спинку, выгодно подчеркивая грудь. Длинные ноги в короткой юбке удлиняются, будто становясь еще стройнее. Я задерживаю дыхание, но головы к двери не поворачиваю. По парфюму узнаю посетителя.

      – Привет, красотки, – на стол ложится огромный букет красных роз.

      Какая банальщина, оглядываю алое пятно с раздражением.

      – Малыш, – цепкие мужские пальцы цепляют меня за подбородок, и юркий язык нагло вторгается в мой рот.

      – Не буду мешать голубкам, – завистливо говорит Наташка и вынужденно ретируется.

      Цокот ее каблуков интересует меня куда больше, чем мужской поцелуй.

      – Я работаю, Антон, – отталкиваю его ладонью.

      Но он вцепляется в мою кисть рукой и прижимает ее к своей груди. Светлая шевелюра растрепалась, челка падает на брови. Оттого зеленые глаза кажутся глубже и ярче. Вот стервец, знает, как привлекать внимание женщин. И я не исключение, повелась когда-то на его яркую улыбку плейбоя и обманчиво мягкий голос.

      – Я отпросил тебя у старика, – пожимает он беззаботно плечами, – заканчивай играться и поехали, у меня для тебя сюрприз.

      Меня раздражает его постоянное наплевательское отношение – и к моей работе, и взаимоотношениям в коллективе, и моему личному пространству. Я еле сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его и не залепить в гневе затрещину. Да так, чтобы он отлетел и больше не прикасался ко мне.

      Но я лишь мило, как мне кажется, улыбаюсь, и привстаю, закрывая ноутбук. Улыбка у меня вымученная, но старательно мною управляемая. Благо, отчет успела закончить и сохранить. Вечером дома проверю его и отправлю.

      – Антон, – едва сдерживая при этом раздражение, я хватаю его за ладонь, – услышь меня, я же просила тебя не лезть в мои рабочие отношения с персоналом, а начальством, тем более.

      Поглаживаю середину ладошки, зная, что это его успокаивает.

      – Ты слишком нагнетаешь, – сначала его лоб прорезают полоски морщин, но затем лицо светлеет, и он, как всегда, дьявольски ослепительно улыбается, – не переживай, станешь моей женой, дядька вообще тебя загружать не будет.

      – Это… – у меня перехватывает дыхание, и я надеюсь, что ужас не отражается ни в глазах, ни в мимике лица.

      Внутри я обмираю от страха, но виду не подаю. Хорошее настроение Антона – вот, что меня должно заботить. Боже, как же надоело притворяться, сил уже нет никаких. Но я послушно отыгрываю роль на ура. Даже Юлька и та думает, что у нас вроде как устоявшиеся счастливые отношения, которые приведут к браку.

      – Здравствуй, сын, – со стороны двери раздается грубый бас, – знал, что застану тебя здесь.

      Ничуть не удивленный присутствием отпрыска, седовласый статный мужчина