Шпилькой по хамству. Лана Легкая

Через два года в мое управление (как же гордо звучит) попало семиэтажное офисное здание.

      Теперь мне приходилось координировать рабочих, уборщиц, сантехников, охрану, девочек с ресепшена. Всех, всех, всех, кто поддерживал жизнь в здании.

      А самое главное: «Улыбаться. Широко и искренне». Как говорит Герасимов – хозяин и мой непосредственный начальник.

      Улыбаемся и пашем – мое кредо последние три года. И знаете? Я рада, что так все сложилось. Я люблю свою работу.

      ***

      Воспоминания прервал телефонный звонок.

      – Алло. Да, Танюша, что-то случилось?

      – Нет, Мария Викторовна. Но Герасимов срочно просит какие-то договоры. Говорит, они у вас.

      – До утра не потерпит? Мне на этом… семинаре по обмену премудростями весь мозг съели, а еще за Леркой ехать.

      – Не потерпит, Мария Викторовна! – услышала крик Герасимова.

      «Вот же черт! Ну, зачем же ты, Танюша, громкую связь включила?» – я застонала про себя.

      – Я вас поняла, Павел Петрович. Буду через сорок минут.

      Вот и все, прощай четырехдневный незапланированный отпуск под названием «Целесообразное управление кадрами и еще что-то там». На третий день обучения пришло осознание, что больше премудростей в мою и без того мудрую голову уже не влезет. И я, благодарная Павлу Петровичу, посапывала на задних рядах. Но всему хорошему приходит конец…

      – Так-с, а это что за смертник встал на мое место?!

      На парковочном месте для моей «девочки» громоздился просто до неприличия огромный внедорожник. Паркуясь рядом, я рассматриваю столичные номера.

      – Ну, кто бы сомневался…

      Быстрее бы отдать документы и смыться домой.

      Я подбегаю к стойке ресепшна.

      – День добрый, ребята. Все хорошо?

      – Да, Мария Викторовна, – отвечает Вадим и возвращает взгляд на экраны, сканируя происходящее.

      – Танюша, у меня к тебе два вопроса. Где Герасимов? И какого лешего заняли мое парковочное место? – я взрываюсь.

      – Герасимов у себя, а…

      Я не даю Татьяне договорить:

      – Нет, ты видела этого монстра на стоянке?! В нем жить можно. И зачем такие машины покупают? Он же два места занимает, – брюзжу, как бабулька у подъезда. – Интересно, а за рулем папик с пузом в три обхвата или мажор-красавчик, а, может быть, тупица-качок?! – шиплю я Тане.

      Татьяна смотрит на меня глазищами-блюдцами и не поймет, смеяться или бояться.

      А я наклоняюсь ниже и четко шепчу, но чтобы Вадим не услышал:

      – А знаешь, существует теория о том, что большие машины, покупают мальчики, с ма-а-аленькими… ну, ты меня поняла.

      Таня уже в голос хихикает, а глаза у нее становятся еще больше.

      Я же не могу заставить себя прекратить свой стенд-ап и спрашиваю:

      – Танюш, кому отдали мое место? И куда ставить мою «девочку»? – сокрушаюсь пуще прежнего.

      – Тут написано, – девушка указывает на список. – Смирнову Ярославу Витальевичу.

      Я выпрямляюсь