Невеста повелителя степей. Евгения Решетова

думаете. Утаиваете. Скрываете, – он отломил от лепешки кусочек и зачерпнул им молочного соуса, который умели делать только в Айхонаре. – Вкусно. Так, ты не ответила, хочешь есть?

      Хотела отказаться, но мой живот неожиданно высказался раньше и заворчал. А ведь и правда, загнанная делами я совсем не думала о том, что пропустила и обед и ужин.

      Но все равно покачала головой:

      – Я не могу.

      – Почему? – Линар, кажется, удивился.

      И как объяснить мужчине, что он для меня чужой? И не обидеть, не дай степь, своими словами опасного гостя!

      – Ты мужчина, хаст, – сказала прямо.

      Он откинулся на большую подушку, которую прислонили к стене специально для этого.

      – Знаю. И даже рад этому. Так почему ты отказываешься разделить со мной пищу, что принесла сама? Она отравлена? – говорил он без напряжения, словно шутя, но я понимала, что мой отказ вызывает у него не только раздражение, но и опасение.

      Пришлось признаваться.

      – Ты мужчина, хаст. И не мой муж. Я не могу разделить с тобой эти прекрасные и неотравленные блюда, потому что не могу снять артун перед тобой. Я не ведаю, что за нравы у вас на севере, но здесь мы чтим законы, что оставили предки. Артун защищает меня от чужих взглядов, и снять его – все равно, что обнажить душу перед тобой.

      Линар склонил голову.

      – Уважаю тех, кто твердо стоит на своем. Хотя многие из ваших девушек готовы обнажить не только душу, но и тело, – ухмыльнулся он и отправил в рот еще один кусок лепешки. – У нас женщины не носят артун. Он есть, но скорее для того, чтобы они не замерзали, когда с речной долины приносит холодные ветра.

      – Наша кровь горячее, страсть кипит в венах, – повторила слова Михарны. – Нам нельзя быть открытыми для мужчин.

      И пусть я сама в это не верила, но Линар – чужак, возможно, враг, и раскрывать свои мысли перед ним я не намерена.

      – Садись, – снова похлопал он по подушке рядом с собой. – Не нужно снимать артун. Я знаю, как быть.

      Его хитрый взгляд мне не понравился. Но что-то останавливало, не давало просто развернуться и уйти. Если бы я могла, как Заата, говорить с душами предков, то непременно спросила – не их ли это шуточки?

      Но есть хотелось все сильнее. Ох, Мать степей, на что ты меня толкаешь?

      Опустилась рядом с Линаром, но стараясь все же держаться в стороне. Глупо, если он захочет взять меня силой, то уже ничего не поможет. Но чужой хаст просто смотрел на меня. И казалось, что в зеленых глазах горит огонь, пылает так жарко, что мне становилось стыдно от мыслей, что бродили в голове.

      – Сядь поближе, – он потянулся к столику, отломил еще лепешки и зачерпнул соус. – Приподними край артуна…

      – Зачем?

      – Буду тебя кормить.

      У меня пропал дар речи. Неужели мужчина не осознает, что творит? Так нельзя делать, ведь я ему не принадлежу!

      – Я и сама могу, – попыталась взять из тарелки кусочек сыра, но Линар перехватил мою руку.

      – Нет. Так ты можешь испачкать свое одеяние.

      Я все больше терялась, не понимая, чего хочет этот мужчина. Мы с ним незнакомы. Да что