Душа без признаков жизни. Софи Баунт

боюсь психов, исподтишка хватающих людей на кладбище! И я не приглашала вас сидеть со мной, идите, куда шли.

      – Сюда и шел, – пожал плечами незнакомец. – Мы навещаем одну могилу.

      – Чего? Вы дружили с моим женихом? Что-то я вас не помню.

      – Мы не были друзьями, просто знакомые. Скорее враги.

      – Тогда какого черта вы здесь людей пугаете?

      Марлин заняла лавочку напротив, скрестив руки на груди.

      Что-то странное таилось в лице парня, в его блестящих глазах… Она не понимала «что», но ее тянуло продолжать диалог. Незнакомец вел себя сдержанно. Тень улыбки не покидала губ, окруженных темно-русой щетиной.

      – Иногда мы сами не можем понять причину своих поступков, не находите? Возможно, я жалею, что не был приветлив с ним при жизни, а может, хочу ощутить себя живым, смотря на старого знакомого, лежащего в земле, когда черви и жуки поедают его внутренности.

      Марлин сморщила нос.

      – Прекрасно. Вы определенно сумасшедший.

      Черви, трупы… великолепные темы для разговора. На секунду Марлин показалось, что она сейчас вскочит и убежит.

      – Имя моей очаровательной собеседницы?

      – С чего мне называть свое имя? Вашего я не слышала.

      Парень театрально хлопнул себя по груди.

      – Где мои манеры? Андриан Вериго. Для вас – Андри.

      – Марлин Торрес.

      – Иностранка?

      – Я родилась в России, но родители иностранцы. Точнее, были ими. Они получили гражданство и переехали сюда.

      Андриан расплылся в улыбке. Глаза у него миндалевидной формы: узкие, хитрые.

      – Каким он был? Ваш жених?

      – Сильным.

      Андриан засмеялся.

      – Мог морду набить? Вы отличная пара.

      – Он… не знаю. С ним я чувствовала себя в безопасности. Обманчивое чувство, да?

      – Да, люди слабы перед смертью и… – парень запнулся, затем продолжил: – перед планами других.

      – Хороший план: убить человека и свалить, – огрызнулась Марлин.

      – Я хотел сказать, что никто не может быть уверен в завтрашнем дне. В другом человеке. От смерти никто не застрахован. И от падения на дно тоже. Раньше я думал, что пробиваю второе дно, а потом оказалось, что можно пробить и десятое.

      Марлин отвернулась. Слова Андриана пусть и шаблонны, однако они растормошили что-то глубоко внутри, будто парень поковырялся в сердце ржавой вилкой.

      Вот, снова она просыпается в холодном поту, уверенная, что Феликс рядом. И надеется, что еще спит. Или сама умерла. Лучше так, чем очередное утро рыдать у камина. Притворяться сильной. Вспоминать, как коллеги привели к Феликсу. В морг. Посмотреть на мужчину, которого она любила. Он лежал на железе. Бледный. Холодный. Подняв зеленое одеяло, она увидела, как в районе его груди зияет багровая дыра с кровью. И этот запах… смерти. Марлин умоляла следствие вернуть ей пулю. Ту самую. Проклятую. Этот кусок стали был ненавистен и почему-то жизненно необходим, когда она осматривала его, то смеялась, не веря в смерть жениха. Такая ничтожная дрянь не могла убить человека, который спас Марлин и любил.

      – У меня от тебя голова разболелась, –