Фея желаний. Анна Гаврилова

выронила бокал и схватилась за сердце:

      – Габи! Как ты меня напугала!

      – Ну прости, – проскрежетала большая покрытая цветной эмалью шкатулка для украшений. Тяжело переставляя изогнутые ножки, она выползла из-под софы и, окинув меня взглядом, спросила: – По какому поводу пьянство?

      – Да так.

      Габи… Она появилась в моей жизни лет сто назад, и вышло это в целом случайно. Один из артефактов пришёл в негодность – треснул за древностью лет, и так как контур оказался нарушен, начал рассыпаться в труху.

      Я уже собиралась применить пламя, уничтожить его, но тут остатки артефакта заверещали. Оказалось, в волшебном предмете заключена настоящая душа.

      Явление это редкое, и обычно души гибнут вместе с предметом привязки. Однако эта душа умирать не желала, а у меня ещё и настроение было сумрачное – грусть накатывала волнами, одиночество душило в тисках.

      Вот я и пошла на риск.

      Просто это запрещено. Артефакты – предметы, в которых лучше не копаться. Разбирать готовый, особенно старый, артефакт на компоненты – вообще самоубийство, но мне так хотелось вытащить бедняжку.

      На пятые сутки удалось. Я была абсолютно вымотана и запихнула извлечённую душу в первое, что попалось под руку. Этим чем-то оказалась шкатулка для украшений.

      Когда обе пришли в себя, осознали произошедшее, Габи очень обрадовалась. Теперь она была «богата», имела возможность передвигаться и ворчать.

      Себя прошлую, включая расовую принадлежность, Габи не помнила, но мне казалось, это было что-то зловредное. Может гоблинша, может кобальт. Вариант с феей, кстати, тоже возможен – и среди нас водились те, что не без греха.

      Ну да ладно. Не важно. Главное, в тот вечер у меня появилась подруга, с которой можно быть полностью откровенной.

      Другое дело, что эта подруга считала себя наставницей и даже воспитательницей, но не суть.

      Вот и сейчас…

      – Понятно-понятно, – прицокнула крышкой шкатулка и потащилась за мною в ванную.

      Я была быстрее, но Габи и не спешила. В миг, когда я опустилась в пенную воду и сделала первый глоток из бокала, шкатулка протиснулась в приоткрытую дверь и заявила:

      – Я слышала, в городе переполох?

      Вот умеет она под руку сказать.

      Я немного захлебнулась, закашлялась, а потом сказала:

      – Грэм Эйнардс. Взбаламутил всё женское общество.

      – М-м-м… И как он? – в скрипучем голосе Габи прозвучал интерес.

      – Если объективно, то очень даже.

      – А если субъективно? – не удовлетворилась шкатулка. – По твоим личным меркам?

      – Ноль из десяти, – объявила я обычную оценку.

      Будь у Габи глаза, она бы их закатила. Увы, тут подруга была солидарна с другой подругой, с Полли.

      – Мужика тебе надо, Ами. Мужика! Такого, чтобы ух! Чтоб забросил на плечо, и…

      Я скривилась – кажется, плечи сегодня уже упоминались. Залпом осушив бокал, я наполнила его снова, а Габи добавила ворчливо:

      – Ну ничего, найдётся и на тебя управа. В смысле