Книжные контрабандисты. Как поэты-партизаны спасали от нацистов сокровища еврейской культуры. Давид Фишман

здесь они крестились в речных водах. Старое языческое капище было разрушено, а на его месте возведен собор.

      Шмерке указывал на фигуры святых, украшающие здание снаружи, в их числе – Моисей, изображенный в полный рост, с длинной бородой и рогами[19], и с Десятью заповедями в руках: он помещен на фасаде у самого входа. Моисею редко отводится столь почетное место, и это породило среди виленских евреев легенду: зодчий собора, итальянец, был выкрестом. Создав фигуру Моисея, художник объявил, что намерен начать работу над последней скульптурой – образом самого Бога. Однако, когда он приступил к исполнению этого дерзкого замысла, на город внезапно налетела буря, художника сбросило с лесов, и он погиб. Статуя Моисея взирала на него в гневе, указывая пальцами на вторую заповедь: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху»[20].

      В Вильне даже к собору прилагалась своя, еврейская, повесть.

      Дальше Шмерке вел гостей по Виленской улице – оживленному торговому бульвару, где располагалось множество еврейских и польских магазинов: домашние принадлежности, вязаные изделия, лекарства, пошив качественной одежды, кабинеты дантистов. По пути он указывал на театр «Гелиос», где в 1921 году состоялось первое в Вильнюсе представление знаменитой пьесы на идише «Дибука» С. А. Анского (Шлойме-Занвла Раппопорта) (1863–1920), а также на редакцию самой уважаемой еврейской газеты города «Дер тог» («День»).

      Шмерке доводил гостей до Немецкой улицы и узких кривых переулков старого еврейского квартала, с которым она пересекалась. Евреи поселились здесь в начале XVI века, и польский король Сигизмунд II Август издал в 1551 году указ, определявший, где им дозволено жить. На Еврейской улице они в 1572 году построили синагогу, которой впоследствии предстояло стать Большой синагогой, или, на идише, штотшул.

      Снаружи здание синагоги выглядело ничем не примечательно, особенно по сравнению с собором. Высотой всего четыре этажа, потому что королевский указ предписывал строить синагоги ниже местных церквей. Однако стоило посетителям войти внутрь, спуститься по ступеням на нижний уровень и поднять голову – и их ошеломлял вид мраморных колонн, дубовой мебели, декора из слоновой кости и серебра, прекрасных люстр. Киот, в котором хранились свитки Торы, был покрыт атласным покрывалом, расшитым золотом.

      Считается, что Наполеон лишился дара речи, когда посетил Большую синагогу в 1812 году, – он в изумлении замер на пороге.

      На крыше штот-шул есть темное пятно, которое, согласно легенде, относится к 1794 году, временам восстания Костюшко – неудачной попытки восстановить Польское государство после того, как большая часть его территории отошла к России. На улицах Вильны кипели бои между русскими завоевателями и польскими повстанцами, а евреи собрались в Большой синагоге и молили Бога о защите. В крышу попало пушечное ядро, но не взорвалось, застряло в перекрытиях. Прошло более века, а прихожане по-прежнему ежегодно возносили благодарственные молитвы в

19

Согласно христианской иконографической традиции, пророк Моисей обычно изображался с рогами на голове. Появление такой традиции было обусловлено латинским переводом стиха из Книги Шмот (34.29; в христианском каноне – Исход). В этом стихе сказано, что когда Моисей говорил с Богом на горе Сион, «лучезарным стало его лицо». Выражение «керен-ор», использованное в данном стихе (букв. «рог-луч»), было переведено на латынь – «рогатым стало его лицо». (Прим. науч. ред.)

20

Yitzhak Broides, Agadot Yerushalayim DeLita (Tel Aviv: Igud yotsei vilna ve-ha-sevivah be-yisrael, 1950), 17–22; см. также: Shloime Bastomski, “Legendes vegn vilne,” в Grodzenski, Vilner almanakh, 148–150.