Журналист меняет профессию. Сборник рассказов. Константин Соколов

Ах, как хорошо. Мы открываем «Варьете», директор – я! Всё закружится, всё завертится!

      И замахал, ей-ей дьявол, руками, отчего стал похож на ветреную мельницу. И пропал, подлец.

      А на следующий день на стене редакции висело объявление:

      «Приказ № (такой-то)

      1. Открыть на страницах газеты раздел «Варьете».

      2. Просить гр-на К. Гаера быть его директором.

      3. Репертуар «Варьете» печатать на страницах газеты.

      Редактор имярек».

      Под чем красовалась клякса – жирная, чёрная. И подпись: «Согласен. Костя Гаер».

      В тексте упоминаются реальные персонажи. Хриплый голос из отдела новостей – это Витька Гагарин, который целыми днями обзванивал региональных собкоров. Вскоре он уволился из «Нашей газеты», открыл «Сибирское новостное агентство» и переманил к себе пару человек, в том числе и меня.

      А Сан Саныч – это ответсек Братович, вечный персонаж журналистских баек. Рассказывали, что однажды Сан Саныч допился до такого состояния, что решил покончить с собой. Вышел на балкон, сиганул вниз. На втором этаже были натянуты бельевые верёвки, которые смягчили приземление тела на клумбу. Перепуганный хозяин квартиры со второго этажа выскочил на улицу и набил Братовичу физиономию. Таких баек про Сан Саныча рассказывали очень много.

      Юмореска не была напечатана в «Нашей газете», но зато она отправила меня в Ригу на первый Международный фестиваль сатиры и юмора «Море смеха – 91».

      * * *

      С двадцать шестого по двадцать восьмое апреля в Риге проходил первый Международный фестиваль сатиры и юмора, посвящённый восьмидесятилетию Аркадия Райкина, «Море смеха». По заданию редакции я прилетел в столицу Латвии искать новых авторов для нашего издания.

      Я, наверное, единственный, кто честно просмотрел все номера отборочного этапа. Молодой был, глупый. Остальные журналисты гуляли по Риге, сидели в кафешках, пили в гостинице.

      Фестиваль проходил в Доме офицеров. На дворе, напомню, тысяча девятьсот девяносто первый год – самый разгар перестройки.

      Ведущий фестиваля Марк Дубовский шутил со сцены:

      – Мы, латыши, не против президентского правления, но – президентского правления Буша!

      Владимир Данилец и Владимир Моисеенко рассказывали, что «кролики – это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма диетического, легкоусвояемого мяса».

      Джигурда ревел на гитаре:

      – Пере-пере-перестройка!

      А за кулисами бегал начальник Дома офицеров: «Если вы не прекратите шутить о партии и правительстве, я выключу свет и звук!»

      У меня был пропуск за кулисы. После каждого интересного выступления я находил автора и предлагал сотрудничество с нашим изданием. Подошёл к Шендеровичу.

      – А сколько заплатите? – тут же спросил писатель.

      – Согласно гонорарной сетке.

      Шендерович поморщился:

      – Ладно, я пришлю вам свои рассказы.

      Не обманул. Прислал. Правда, до этого они уже были напечатаны в «Литературной газете».

      На «Море