Вторая попытка. Владимир Леонидович Шорохов

же, как и Кани, понимал, что им просто так не удастся вернуться на свою планету.

      – Нужно искать выход, – сказал он и сел в кресло штурмана.

      – Какой же?

      – Мел не просто так нас сюда запустил. Возможно, здесь есть их станция. А может быть, даже планета. Мана, ты просканировала то пространство, что тебе известно?

      – Звезда класса «K», температура четыре тысячи двести градусов по Кельвину, цвет оранжевый, линия водорода очень слабая. Солнечная светимость – четыре десятых, радиус – девять десятых, масса – восемь десятых. Обнаружены планетарные орбиты. Продолжаю дальнейшие исследования.

      – Как далеко располагается звезда? И, пожалуйста, покажи её нам.

      На мониторе появилась слабая точка. На других экранах сразу же отобразился её спектр и множество прочих данных.

      – Расстояние двадцать световых часов.

      – Есть ещё что-нибудь?

      – Нет. Эфир чист.

      Это было ударом ниже пояса. Кани опустила голову, молча отстегнула ремни безопасности, встала и, не спрашивая разрешения командира корабля, ушла в свою каюту.

      – Мана, отбой. Если тебе станет что-либо известно, сообщи.

      – Да, Акони, – ответил по-прежнему всё такой же приятный механический голос.

      «Что она знает о смерти? – размышлял он о мозге биоробота. – Но почему тогда Кани испугалась? Она ведь не живая. Если захочет, Мана может её отключить. Это ведь как сон без сновидений. Тело развалится от износа, но мозг будет ждать пробуждения. И всё же, почему она испугалась?..»

      Акони вернулся в свою каюту, посмотрел на портрет жены Ола и на двух своих детей, которых он уже навряд ли увидит. На душе стало одиноко. Захотелось с кем-нибудь поговорить. Он встал, подошёл к каюте Кани, но не решился её тревожить.

      Дни тянулись медленно. Посланные Маной разведывательные капсулы ещё не вернулись. Кани молча ухаживала за своим садом, молча срывала плоды, молча их нарезала в салат и, поставив его на стол, уходила обратно к себе в номер. Девушка стала избегать единственного живого человека на борту. Если она пересекалась с ним, то разговор их теперь был сухим. Ни смеха, ни опрыскивателя в оранжерее, ни подмигивающих взглядов.

      – Что-то стало известно? – войдя в рубку, спросил Акони у Маны.

      Он не мог спать. Надо было что-то делать, ведь так не могло продолжаться вечно.

      – Капсулы ещё не вернулись.

      – Давай двигаться.

      – Вы хотите сказать – лететь? – уточнил анализатор.

      – Верно. В зону «комфорта». Там есть что-нибудь?

      – Пока что данных мало. По расчётам уже известных орбит там должна быть планета.

      – Вот туда и направляйся.

      – Запускаю процедуру старта. Двигатели в норме. Перехожу на малый ход. Курс выше орбит. Через час мы достигнем полного ускорения. Время подлёта к орбите – двадцать шесть часов. За это время постараюсь найти саму планету. Будет произведена корректировка курса и, если всё будет хорошо, то потребуется ещё около восьми часов для того, чтобы