Вторая попытка. Владимир Леонидович Шорохов

что спорить с Маной бесполезно. Она всё равно будет чётко следовать протоколу.

      – Вы имеете ввиду изыскание?

      – Да. В этом случае командир корабля имеет право внести корректировку в полёт, верно? – спросил Акони и уже стал просматривать ближайшие звезды.

      – Верно, – согласился с ним бортовой анализатор. – Я уже провела анализ ближайших звёзд, в радиусе двадцати световых лет – восемьдесят семь. Из них вторичных – семьдесят пять. Класса «О» шестнадцать, класса «В» семь, «А» двенадцать…

      Командир корабля всё видел на экране. Он мог бы посетить две или три звезды, но это не так много. Если он вернётся, то Лико отправит на обследование этих звёзд целую научную экспедицию.

      – А что с эфиром? – спросил он и взглянул на экран с радиочастотными показателями.

      – Только шум звёзд. Присутствие циклического или иного сигнала, который можно отнести к разумному, я не обнаружила, – пояснила Мана.

      – А может, мы не так ищем? Или не там? Ведь мы ничего не знаем об их технологии. А может…

      – Надо отдохнуть, – предложила Кани.

      – Нет, только не это. Это же… Мана, у артефакта есть внешние повреждения.

      – Да, но они незначительные. И пробоев в сетке не обнаружено. Также отмечу, что траектория вращения вокруг планеты стабильная. Могу предположить, что объект в рабочем состоянии.

      – Почему ты так решила? – заинтересовался Акони.

      – У планеты три спутника, раз в семь лет их орбиты выстраиваются в линию, и это обязательно привело бы к смещению артефакта. Но этого нет. Что-то удерживает его на дальней орбите.

      – Сделай все варианты расчётов. Может, он тут не так давно.

      – Сделаю. Как получу полную картину артефакта, а также просканирую планету, поставлю вас в известность.

      – Договорились, – устало сказал Акони и, с трудом поднявшись, потянулся.

      – Идём в оранжерею, – предложила Кани и уже направилась к выходу, но он отрицательно покачал головой.

      – Нет. Ты только представь, кто-то тут был. Не мы, а кто-то другой. Как они выглядели? И почему на артефакте нет символов? И почему его бросили? И почему он ещё не улетел в космос или не упал на планету?

      – Вопросов много. Но ты теперь знаешь главное: мы не одни.

      – Я знал это и раньше. Калео, – напомнил он Кани про исчезнувшую цивилизацию. – Вселенная существует миллиарды лет, а жизнь на планете – всего лишь мгновение.

      Акони задумался. Его дед погиб от голода, и тому виной была не климатическая катастрофа, а война с Бэйн, которая не поделила водные ресурсы с Кекоа. И даже тогда, когда первые разведчики полетели в глубокий космос, война не остановилась, а лишь только поменяла свою тактику.

      – Пойдём в оранжерею, – наконец, согласился он – только потому, что Кани нравилось ухаживать за растениями.

      «Она не живая, а любит всё живое», – думал он, наблюдая за тем, как механические пальцы осторожно срывали плоды.

      Прошло несколько дней. Результаты по изучению планеты, вокруг которой летал артефакт, были неизменными: