Забытые кости. Вивиан Барц

на другой стороне комнаты.

      – Ты правильно меня расслышала, – сказала Мэри совершенно опустошенным голосом. – Но что ты на самом деле сделаешь? Если арестуешь, до суда я в любом случае не доживу. И любая тюрьма, в которую вы меня упрячете, будет в любом случае лучше этого заведения.

      В этой истории было нечто большее, чем Сьюзен хотела бы услышать.

      – Мэри, я не понимаю, какое все это имеет отношение к тому, ради чего я пришла.

      Мэри не обратила внимания на ее заявление.

      – Разве ты не хочешь знать, как я это сделала? – спросила она и ответила раньше, чем Сьюзен успела что-то сказать: – Грибы.

      – Грибы?

      – Растерла и положила ему в мясной рулет. А собрала их на поле за нашим домом. Ядовитые, конечно, – добавила Мэри с кокетливой полуулыбкой.

      Сьюзен пребывала в растерянности, не зная, что делать. Никогда еще она не слышала такого откровенного, наглого признания вины, даже когда преступников ловили с поличным. Может, позвонить в участок? Записать признание на бумаге? Ей приходилось иметь дело со многими насильственными преступниками, но никогда – с убийцей. В конце концов она решила разыграть партию спокойно, дав Мэри возможность выговориться.

      Впрочем, старуха и не думала останавливаться.

      – Однажды вечером за ужином – Джеральд был на футбольной тренировке, так что мы остались вдвоем – я сказала Уэйну, что у меня болит живот, что есть я не хочу, и пусть он продолжает без меня. Он так и сделал – думаю, в первую очередь чтобы удержать меня от обсуждения моих, как он это называл, «женских проблем». Уэйн всегда был брезглив, когда дело касалось женской анатомии.

      Ничего удивительного, подумала Сьюзен.

      – Он умер той же ночью в больнице.

      – От случайного отравления, – пробормотала Сьюзен.

      – Правильно. Откуда мне, темной и необразованной, как все думали, было знать, что некоторые грибы смертельно опасны? Люди всегда относились ко мне так, будто я тупая. А разубеждать их я не спешила – зачем?

      – И никаких обвинений вам никогда не предъявляли…

      – Не предъявляли, но, как я предполагаю, вы это уже знали.

      Мэри поправила одеяло – решение этой небольшой задачи, казалось, потребовало от нее огромных усилий. «Черт возьми, если надевать наручники, я же ей запястья сломаю», – подумала Сьюзен.

      Старуха немного покашляла – борьба с одеялом сбила ей дыхание, – а потом задала неожиданный вопрос:

      – Ты знаешь, как я это сделала, но разве не хочешь узнать почему?

      – Думаю, из-за того, что он творил с Джеральдом.

      – Да. И нет.

      Сьюзен уже не смела шевельнуться, зато пульс разбежался вовсю.

      – Убить своего мужа я решила, когда мыла посуду после завтрака, – сказала Мэри и сглотнула. Говорить ей становилось все труднее, каждое слово отнимало все больше сил, и паузы между ними растягивались. Сьюзен надеялась, что она дойдет до конца, прежде чем окончательно отключится. –