Среди туманов и снов. Анна Бруша

Люк попросил меня лечь и, как в случае с избитой девушкой, коснулся висков, чуть надавив.

      – Как Мальта? – В комнату бесшумно вошел Захария.

      Черная мантия, лиловый пояс. На шее витая цепь с медальоном в форме ладони. В центре сияет синий камень – атиллит. Или, как его еще называют, «морская слеза».

      Люк убрал пальцы от моей головы и повернулся к вошедшему:

      – Ее физическое состояние больше не вызывает у меня опасений.

      – Рад слышать.

      – Мальта, уверен, что ты не откажешься позавтракать? Но сначала нам надо уладить одну маленькую формальность. Одевайся.

      Если учесть, что в комнате была только кровать, то…

      Видимо, на моем лице отразилось недоумение. Потому что Захария подошел к стене и просто толкнул ее. Оказывается, что за потайной панелью скрывался гардероб. За исключением кучки моих вещей, которые сиротливо ютились на полке, он был совершенно пуст.

      – Идем, Люк, – сказал Захария. – Позволим Мальте собраться без зрителей. А мне нужно перекинуться с тобой парой слов.

      Когда они вышли, то я смогла выбраться из-под одеяла. Я обследовала комнату на предмет скрытых сюрпризов. И обнаружила умывальню, которая также была скрыта за потайной дверью.

      – Зачем так делать? – пробормотала я себе под нос. – Кому вообще могла прийти в голову идея прятать шкаф и вход в умывальню.

      Спустя непродолжительное время я покинула странную комнату с витражным окном.

      Захария прохаживался снаружи, Люка видно не было. Маг улыбнулся мне теплой отеческой улыбкой.

      – Итак, Мальта, – сказал он, – уверен, у тебя накопилось много вопросов. И сегодня я, так сказать, развею туман. Но для начала…

      Из кармана мантии он извлек небольшую коробочку и элегантным быстрым движением откинул резную крышку.

      – Это…

      – Да. Серьги.

      На бархатной подложке лежали маленькие серебряные звездочки. Захария вытащил одну. С обратной стороны была тонкая ножка, которая оканчивалась зажимом.

      – Нужно проколоть уши, – сказал он.

      Я схватилась за мочку. Щеки залила краска.

      – Не бойся, это совсем не больно. Ты ничего не почувствуешь…

      Захария не соврал.

      И правда было терпимо. Вся процедура заняла несколько минут. Вид блестящей иглы в руках Медеи оказался страшнее всего.

      – Тебе очень идет, – сказал Захария, когда серьги были вставлены в уши.

      Маг заправил прядь волос мне за ухо и покачал головой.

      – Жаль, что вам обрезают волосы. В распущенных длинных волосах есть особая женская магия… Но правила есть правила.

      Мы шли по бесконечной, закрученной по спирали лестнице. На стенах, в прозрачных пузырях, горел белый, точно кипящее молоко, свет.

      После рассказов Саманты о Башне Пепла я решила внимательнее следить за дорогой и отмечала некоторые странности. Например, куда бы мы ни пошли, сколько бы анфилад не прошагали, почти нигде не было окон, их заменяли зеркала. А если окно все же попадалось, то пейзаж за ними нельзя было разглядеть из-за завесы густого тумана.

      Некоторые