Среди туманов и снов. Анна Бруша

мне попрощаться с отцом? Он там, наверху.

      Тот кивнул.

      Когда я стала подниматься по лестнице, то оказалось, что магичка идет за мной следом:

      – Я не убегу.

      Она взглянула с недоверчивой ухмылкой.

      – Мало ли что взбредет тебе в голову. Не собираюсь за тобой гоняться весь вечер.

      Папа лежал, откинувшись на подушки, он был бледен и как-то разом постарел.

      – До свидания, папа, – тихо сказала я.

      Он не ответил, лишь ресницы чуть дрогнули. Не уверена, что он вообще меня слышал.

      – Ну, все, напрощалась. Хватит.

      Женщина цепко схватила меня за рукав. Пальцы у нее были холодные, я почувствовала это даже через ткань платья. Она повлекла меня за собой так быстро, что я едва не упала.

      – Счастливо оставаться, – сказала она маме, которая стояла застывшая и печальная. – Радуйтесь, что наш добрый король позаботится о вашей дочурке. Не придется кормить лишний рот.

      – Лин, – тихо осадил ее маг.

      И мы покинули дом втроем.

      На улице ждала запряженная четверкой лошадей черная карета с семиконечной звездой на дверце.

      Сидение издавало целую череду скрипов и стонов, стоило хоть немного пошевелиться. Маги расположились напротив.

      Карета тронулась.

      Окна были плотно завешены, так что мне оставалось только рассматривать своих спутников.

      – Не ерзай! – раздраженно бросила магичка.

      Она производила неприятное впечатление: взгляд у нее был такой, как будто она обижена на весь свет, а я переполнила чашу ненависти одним своим существованием. А вот мужчина казался спокойнее.

      – Ненавижу «ходить по грибы», – сказала она магу.

      – Все прошло хорошо, – ответил он, – без слез и лишней суеты.

      – Не стоило расшаркиваться с этими… Мы имеем права забрать ее, и с чего ты вздумал отменить штраф. Ты слишком мягок, Захария. Это отвратительно.

      Злая гримаса сделала ее совершенно уродливой.

      Мага же ее резкий тон совсем не смутил, и он спокойно сказал:

      – Мы отрываем детей от их семей. Как бы ты себя почувствовала, если бы пришлось отдать своего ребенка неизвестно куда? Больше сострадания, Лин. Зачем быть жестокой там, где это совсем не нужно.

      – Ага, именно поэтому ты наложил чары на мамашу.

      Что? Он заколдовал маму?

      – Это были не чары, а легкое успокаивающее воздействие, которое поможет смягчить удар.

      А Лин продолжала, словно не слышала его последнюю реплику:

      – И потом, почему же «неизвестно куда», очень даже известно. К магам! К магам! Она отправляется.

      Лин захохотала. Жутко. Совсем не весело.

      Маг ткнул ее локтем под ребра:

      – Ты ее пугаешь. Возьми себя в руки.

      Она полезла в карман мантии, достала маленькую железную трубочку, заткнутую миниатюрной пробкой на цепочке. Лин ногтем откупорила этот странный сосуд и высыпала несколько красноватых кристалликов себе на руку между большим и указательным пальцами. Потом с шумом втянула кристаллики носом.

      Перехватив