Три осколка луны. Аркадий Арно

Алеша. Тогда ему лет двенадцать исполнилось.

      – Значит, сейчас двадцать один: уже взрослый мужчина.

      Катя усмехнулась:

      – Для меня он и сейчас был бы мальчишкой.

      – Наверное, Дашу хоронили всем классом? – пропустив ее реплику мимо ушей, спросил Гордеев.

      – Конечно. Она вся белая лежала: лицо, руки. Так страшно было! Потом закрыли крышку гроба, каждый из нас бросил по горсти земли в могилу… И все.

      Петр потянул айфон из ее рук:

      – Спасибо, Катя, за любопытную информацию… И еще, просьба: если сможете, не делайте из нашего разговора сенсацию общегородского масштаба. – Он улыбнулся. – Не хочу, чтобы однажды в Предтеченск нагрянуло паломничество ротозеев… Сумеете?

      Катя разочарованно вздохнула.

      – Хорошо, постараюсь… Вот что еще, – оживилась она. – Забыла сказать, как-то нелепо это… Алексей, ее брат, вскоре после похорон якобы говорил всем, что видел свою сестру живой и здоровой. Кажется, в какой-то машине. Конечно, он фантазировал. Ему не хотелось верить, что сестры больше нет.

      На кухню ворвался Иван Крохов.

      – Что заснули? Танцевать, танцевать! – захлопал в ладоши гигант-блондин. – Катя, приглашай Петра Петровича на медленный танец! И поживее!

      – С удовольствием, – откликнулась Катя и взяла его за руку, шепнув: – Идемте – не отстанет.

      Как видно, возбужденному алкоголем, не в меру охмелевшему имениннику перечить было нельзя.

      С холма, на котором возвышалась белокаменная церковь, Петр смотрел вниз – на город Мохов. Он стоял на том самом месте, где осенью прошлого года здоровяк-блондин и хохотушка Зоя прицеливались объективом фотоаппарата.

      Голые ветви садовых деревьев, крыши домов. Кажется, на ту, цвета ржавчины, и указала Катя Крохова… Как же ему быть? Постучаться, спросить: «Нет ли у вас родственников в Предтеченске? Не проживает ли там случайно молодая женщина двадцати пяти лет, копия вашей покойной дочери Даши?.. Хотите посмотреть фотографию? Пожалуйста».

      Петр поднялся на крыльцо, постучался в дверь. Он уже хотел было повернуться и, забыв об этом доме, уйти прочь, когда услышал за дверью шаги; щелкнул замок. Ему открыл дверь спортивный парень в легком джемпере и трико.

      – Квартира Погодиных? – спросил Гордеев.

      – Дом Погодиных.

      – Простите. Вы… Алексей?

      – Да.

      – Меня зовут Петр Петрович Гордеев. – Он вытащил из кармана кожаного пиджака паспорт, открыл его, понимая, что подобное представление выглядит почти смешно. – Я из Предтеченска, наша фирма сотрудничает с вашей бумажной фабрикой… Так вышло, что в вашем городе у меня появился еще и личный интерес. У меня к вам дело. Можно зайти?

      – Хорошо, проходите.

      – Вы живете не один? – спросил Петр, переступая через порог.

      – С родителями. Они на даче. Вернутся через два дня.

      Гордеев, не скрывая любопытства, огляделся.

      – А кто вам нужен: они или я? – следя за гостем, спросил молодой человек. – Неделю назад демобилизовался, потому не в курсе городских