Ириада 2. Павел Михайлович Пуничев

несколько иным. Верхушки оживших конусов с грохотом выстрелили вверх, ударяясь об потолок и осыпая нас градом острой каменной шрапнели, а изнутри пирамид в нашу сторону вырвались целые гейзеры полупереваренной, полуразложившейся гадости животного происхождения: куски тухлой рыбы на изъеденных кислотой костях, полупереваренные рачки и креветки, бурые водоросли. Все это полетело в нашу сторону в густых клубах густого серо-зеленого газа. Запах ударивший нам в нос был просто неописуемым. Я не заблевал все вокруг только благодаря шлему с закрытым забралом, так что извергнутое моим желудком осталось со мной, потихоньку стекая внутрь доспехов. Но это было еще не самым страшным. Облако газа наложило на меня долгоиграющий ядовитый дот и только что восстановленное эликами здоровье вновь начало уменьшаться. Я, согнувшись в продолжающихся спазмах рванул назад, вырываясь из ядовитого облака и почти налетел на брата, стоящего с поднятыми перед собой руками и сосредоточенным видом. Руки его подернулись голубой дымкой и мне в лицо ударил не сильный поток свежего воздуха. Не сильный, однако достаточный, чтобы остановить идущие в нашу сторону клубы ядовитого газа. Заклинание первого уровня "Ветер", купленное нами не понятно для чего, в купе со всеми остальными заклинаниями, оказалось довольно действенным в данном случае, вот только как бы его еще усилить…

      – Тебе, – поведал я брату, чуть отдышавшись и ударом кувалды отправляя вынырнувшую из тумана пирамиду обратно, – надо по делу и не по делу ветры гнать, чтобы заклинание прокачать, хорошая это вещь от газов, ядов разных.

      – Ветры гнать, – проворчал Диман, продолжая колдовать, – по делу и не по делу, это у нас прадед любит, особенно после своего фирменного горохового супа на копченых свиных ребрышках, а я кастую порывы свежего морского бриза.

      – Не надо про порывы, я еще от прошлых своих порывов не отмылся. Скажи лучше, ты этим ветром обратно в воду этих упырей сдуть не можешь?

      Конечно, не сможет, куда там ему эти глыбы сдвинуть, тут кувалдой-то, дай бог, на метр назад откинуть получается, но пусть не зазнается, а то порывы свежего морского бриза, понимаешь, он кастует… Нам тут и так хреново, а он выпендривается стоит. Пять бурлящих и воняющих, словно деревенский сортир, поставленный на гейзер, теперь уже усеченных пирамид окружали и наступали на нас, заставляя отступать под подбирающийся к нам с тыла слизневой дождь. Молнии снижали их здоровье совсем понемногу, удары молота отбивали от каменного панциря небольшие куски, снижая их общее здоровье еще меньше. Кастуемый одновременно с молниями ветер еще сдерживал тошнотворный газ, не давая ему приближаться, однако с каждой секундой это становилось делать все труднее, и газ приближался все ближе. Пришлось чертыхнуться, затем выругаться еще раз, отложить молот, глубоко вздохнуть и вытащив копье броситься в атаку. Копье воткнулось в дыру наверху конуса, из которого продолжал валить пар и остатки непереваренной дряни и попало во что-то мягкое.