Эхо. Надежда Александровна Белякова

      Женщина-спасение

      Женщина-спасенье, как якорь в степи,

      клетка с кормушкой,

      из которой живым не уйти,

      оседлость в конце пути,

      когда нет больше сил

      встать и идти.

      Прощенного воскресенья,

      отпущенные грехи

      тому, кто верит в мечту,

      в то, что она спасет,

      коль на штурвале рука

      весь век не устает.

      Тихих слов-мотыльков метанье

      дарит надежды луч,

      подпорками мирозданью,

      тень уюта дают воздаянием.

      И прочее есть на свете,

      что и не снилось нам

      в общих; вещих и тесных,

      посланных всех нам снах.

      Тату

      Ты вписан в мою судьбу

      несмываемым тату,

      на моем, как колокол,

      гулко стучащем сердце.

      Сквозь тебя я на мир смотрю.

      Ты – мысль моя и взгляд,

      и нелепости привкус

      В беседе.

      Между нами – табу преград,

      А в огне брода нет.

      Потому…

      Мы сидим на берегу.

      Каждый берег крутой —

      Подо мной – один,

      Под тобой – другой,

      Но мы смотрим

      друг на друга.

      Полночный флот

      Бродить по воде, не замочив ног,

      кто не пытался, так и не смог.

      И я не пытаюсь, а просто брожу:

      по лужам, не покоряясь дождю.

      Который хлещет; по спинам, плечам,

      прочь гонит с улиц, под замок по домам.

      Как торгашей из храма – прочь,

      чтоб не мешали городу встретить ночь.

      Как старый театр, он развернет своих

      декораций полночный флот.

      В баталии схваток схлестнутся:

      былое и затухающий день,

      которому до утра дожить лень.

      И равно реальны дома и тени,

      И наши надежды и то, что узрели.

      Штрих-коды дат

      Звучание имен,

      штрих-коды дат рождения:

      От самого рожденья до конца.

      Пределы личности очерчены до срока,

      но и вместилище иных имен,

      в пересеченьях Судеб

      и судьбоносных встреч

      продляет их века,

      вмещая сотни жизней,

      что дарит им мечта.

      Химер твердыни

      зрит Китайская стена

      и многое, что ныне – просто чудо!

      В том круге, предначертанного свыше,

      всё, что дотла сгорело – всё в памяти живет!

      Подаренных цветов не увядает свежесть

      через годы.

      Смех юности – извечным

      камертоном поверяет

      звучанье подлинности дня,

      сарказма скрежет отвергая

      даже в лихие времена.

      Сквозняк

      Какой сквозняк

      ворвался из Вселенной!

      Скорее форточку закрой!

      Но дом-не каменные стены…

      а мы с тобой вдвоём.

      Захлопнутая дверь

      не отсечёт нас от беды.

      Ты почитай мне на ночь,

      милый,

      свои забытые стихи.

      Как оберег, обряда тайна —

      на