Эхо. Надежда Александровна Белякова

в пути.

      Воскресенье

      Прощенного воскресения

      Блаженная благодать,

      Когда тают снега в саду,

      Земных радостей дня,

      Ни взять-ни отнять.

      Даже ворью не по плечу

      Головы повинной

      Украсть чистоту.

      Покаянно простить

      И дальше шагать,

      Поминая о том, сколько раз

      Сам был прощен,

      Словно капелью крещен,

      И вновь народился невинным.

      Ангелы правят столбцы грехов:

      Перерасчет основы основ.

      И новое небо над головой

      Чистым листом реет о том,

      Что вдоль горизонта

      с обнуленным счётом:

      Дебет-кредит грехов

      Зачёркнут!

      Титаник

      – «Расскажи о первой любви!"

      Словно в детстве

      вечернюю сказку прошу.

      Но в ответ;

      все курортных романов

      круги

      да загульные

      виражи,

      или вовсе;

      печальный рассказ

      в стиле:

      «со слов потерпевшего…»

      Но, упрямая,

      я пою

      на обломках

      былого крушения,

      достаю

      свой «Титаник» со дна

      и плыву

      к сновидениям моим:

      к берегам забытой мечты.

      – «Расскажи мне

      о первой любви!»

      Я прошу моего

      глухонемого-немого

      попутчика.

      Возвращение

      Когда усталый Бог вернется,

      он снимет у порога нимб.

      Потертый плащ на вешалку повесит.

      Босые стопы вытрет и войдет в наш мир.

      Бардак наших беспутных судеб,

      смутит и огорчит его.

      Но верится, что терпеливо спросит:

      – Зачем вы искромсали Вечность

      до stop-кадра одного?

      В конце тоннеля погасили Свет?

      Вы исписали вдоль и поперек

      grafitti стрёмными скрижали,

      написанные так любовно

      для ваших прадедов ЗАВЕТ?

      Там каждый штрих

      опорой;

      Надежды, Веры и Любви!

      Вериги наши самооправдания

      ему, конечно, не нужны.

      Он в старые мешки разложит

      Налево; плевелы-грехи,

      Направо; нашу боль и зерна гнева.

      И, нас не слушая, вновь примется за дело.

      Опять на целую неделю!

      Ему мы больше не нужны;

      для правых и неправых

      для шлака пыльные мешки.

      От любви

      От любви любви не убывает!

      С нашей смертью жизнь не умирает!

      И бездонной чашей выплывает

      Издали ладья воспоминаний наших:

      всё, что было или не бывало,

      сон и явь-всё наша жизнь едина.

      Не отсечь, отредактировав былое!

      Только б не забыть, не обронить,

      как птенца из теплого гнездовья,

      то, что было послано с любовью.

      Донести, не расплескав, рассказ

      старику седому!

      Добреду однажды до