Полукровки. Мария Рождественская

не менее, очень не любила, когда ее называли Сэржимой. Имя казалось ей неблагозвучным и каким-то чужим. Да и цвет своих волос девушка тоже не любила, с детства считая, что уродилась «златовлаской» не весть в кого. Явно не в мать, волосы которой были цвета спелой соломы, и не в отца – обладателя темной шевелюры. Как ни пыталась Саша списать свои сомнения на слабое знание законов генетики, золотые волосы, равно как и карие глаза, все равно оставались под вопросом.

      Между тем, девушка была уже на полпути к своей любимой поляне. Наряду с Сашей, этот маленький островок в глубине таежного леса облюбовали никели – крайне забавные существа, с которыми девушка обожала играть в солнечные летние дни. Никели были ростом с двухлетнего ребенка и умели пропадать так же внезапно, как и появляться. Еще они чудно крутили своими маленькими головками, при этом издавая потрескивающие звуки в зависимости от настроения. Никели могли общаться телепатически, но предпочитали «стрекотать» – недовольно или радостно, грустно, а иногда и сердито.

      Как и Саша, крошки-никели были частью мира Рожденных Исстари. Однако девушка любила человечков вовсе не поэтому. Она считала их своими единственными друзьями, которым, в отличие от френдов из социальной сети facebook, Саша могла доверить все самое сокровенное…

      Впрочем, к виртуальным друзьям Саша тоже была по-своему привязана. Особенно к Грину Полякову. Из всех ее френдов Поляков был единственным, кто опознал никеля на ее картинке пользователя. Правда, Грин называл никеля «кодамой», и поначалу принял Сашу за поклонницу японской анимации. Поляков, конечно, не мог знать, что эти очаровательные Духи Леса существуют на самом деле, и вовсе не в воображении японских мультипликаторов, а в далекой сибирской тайге. Зато Грин много чего знал о жизни столицы и по просьбе девушки иногда рассказывал ей пикантные подробности о своей работе, событиях и скандалах, московском бомонде, коррумпированных чиновниках, метрополитене имени В. И. Ленина и многом другом, таком далеком от Саши и от ее жизни здесь в поселке. Виртуальный собеседник не знал, что девушка живет в такой изоляции, как не знал о Лесных Духах, человолках, Сашином отце, Рожденных Исстари и многом другом, таком далеком от кипучей столичной жизни во всем ее блеске и свете неоновых ламп.

      И чем больше Саша осознавала, что она и Грин Поляков существуют в двух совершенно не сопоставимых друг с другом мирах, тем больше юную девушку влекло к зрелому мужчине, о котором она не знала почти ничего, кроме разве что возраста, профессии, да имени с фамилией. Ко всему прочему, получалось, что сам Поляков знал о девушке еще меньше, искренне полагая, что ее зовут Александрой. Саша грустила и не могла что-либо изменить, и снова и снова перечитывала строчки его сообщений, прекрасно понимая: эти строчки – единственное, на что она может рассчитывать.

      Вынырнув из мрачного закоулка собственных раздумий, Саша вдруг увидела перед собой поляну. И сразу почувствовала себя куда лучше, едва только уловила знакомое ласковое журчание ручья, что доносилось с другой стороны поляны. Звук льющейся воды всегда успокаивал Сашу, и