Жертвуя малым. Том 1. Вольга Медейрос

чтоб я тебя не за того приняла, и выставил меня полной дурой! Ну, признайся, чего уж теперь!..

      – Не так быстро, – произнес смесок непривычно дружелюбно. – «Не за того приняла»? За змееглазого, что ли?.. А, вон что! У вас принято только перед змееглазыми раздеваться, перед другими – нет? Поэтому ты бесишься? Прости. Недоразумение вышло.

      – Недоразумение? – переспросила я очень высоким голосом.

      Смесок кивнул.

      Я закашлялась. Мне снова становилось стыдно, но уже по другой причине. Я не знала, что сказать. На смеска… на Соля я взглянуть не решалась.

      – Значит, отказываешься? – кончиками пальцев парень взялся за край свитка и легонько потянул на себя. Я не пускала.

      – Ну, ты же извинился, – ужасно смущаясь, произнесла я, глядя в пол. – Раз так, я уж… так и быть… Да и донна велела, опять же, – я робко, исподлобья, поглядела на него.

      Он отпустил свиток и спрятал ладони в широких рукавах.

      – Ну, и хрена ли тупишь? – сказал.

      Я открыла рот.

      – Заметь, – продолжал меж тем смесок, возвращаясь к прежнему, снисходительному тону, – при первом знакомстве свидетельницей натуры была ты. Может, тоже стоит претензии предъявить?

      Вспомнив об обстоятельствах «первого знакомства», я почувствовала, что краснею. Конечно, прав мерзавец, еще как прав, на нем тогда и впрямь ничего надето не было, но ведь и он в то время был труп. А у трупов нет пола. Точнее есть, но он никому, кроме извращенцев, не интересен. А я не извращенка, я нормальная, я на службе была. И потом, когда он ожил, тоже ничего не разглядывала, вовсе не до того мне было…

      Поняв, что вся работа мысли отражается у меня на лице, и смесок ею в свое удовольствие любуется, я взяла себя в руки. Скрутив свиток и сунув его в поясную сумку, я строго поглядела на смеска.

      – Ты ведь собираешься вампира изображать?

      Смесок кивнул, начиная коситься на меня настороженно.

      – Тогда без тренировки не обойтись, – поспешила я подкрепить его подозрения.

      Смесок фыркнул, завел очи горе, но возражать не стал. В молчании, но уже более дружеском, чем когда-либо прежде, мы вернулись в мою комнату.

      «Не такой уж он и вредный, этот Соль, – подумала я, задвигая дверную панель. – И цвет глаз его не портит».

      Через четверть стражи мы спустились к подножию лестницы, ведущей из храма в город. Тренировка пригодилась: дежурная жрица ни в чем не заподозрила Соля. Спрятав в поясную сумку пропуск, выданный мне на входе в обмен на свиток, я повернулась к спутнику.

      – Ну и, – сказала я, – куда теперь?

      Парень огляделся, задержав внимание на громаде храма, нависающего над нами. Снаружи комплекс выглядел вдвойне неприступней, чем изнутри: террасами взбирающиеся вверх по склону холма храмовые постройки окружала оштукатуренная деревянная стена, увенчанная по всему протяжению остроконечным навесом. С того места, где стояли мы, заметны были лишь замощённые серой черепицей крыши внутренних построек, соединенных между собой прямыми галереями. Ухоженные садики, пруды с беседками и павильоны, где проводились чаепития и поэтические состязания среди