Гибель распределительного мира. Макс

упав на пол.

      На секунду повисла тишина, за которой последовали, всхлипывания девочки.

      – Господи, это ведь ребенок? ― воскликнула Оля, и отпустив руку Степы, устремилась в темноту на звук плача.

      – Оля, нет! Попытался остановить ее Степа, но он уже не ощущал ее присутствия рядом.

      Непроглядная темнота, а вместе с ней и страх сковывали его движения, но вместе с тем он ощущал, что нечто в его голове вновь выходит из своего убежища. Это чувство казалось настолько сильным, что он не просто чувствовал, он слышал, как оно говорит:

      – Степка, доверься мне, я знаю, что делать.

      – Знаю я тебя, Машка чуть не утонула, пока ты мне помогал, ― сказал Степа вслух.

      «Господи, я что, совсем поехал, разговариваю сам с собой», ― он схватился за голову, как будто хотел руками разложить мысли по полкам. Как вдруг из своей же головы услышал отчётливый голос.

      – Ты просто еще ничего не понимаешь. Она нам мешала, а наше место именно здесь.

      – И поэтому ты заставил меня стоять и смотреть, как она тонет?! ― Степа уже не сдерживался и кричал на всю станцию.

      – Она не утонула бы, я это знал! А сейчас надо действовать пока этот псих нас не прикончил.

      Прислушавшись, Степа услышал, что шаги были совсем близко.

      – Хорошо, я не знаю кто ты и где ты, но если можешь, то помоги мне!

      Прошло пару мгновений, которые под звук приближающихся шагов показались целой вечностью, в течение которых ничего не происходило. А после вестибюль станции вышел из тьмы. Степа закрывал и открывал глаза, пытаясь понять, что произошло. Буквально мгновение назад кругом была тьма, а сейчас он видел все вокруг, включая Олю с какой-то девочкой.

      – Все благодарности потом, а сейчас действуй! ― проговорил голос.

      Степа ничего не ответил, он даже не успел до конца осознать, что именно произошло, просто ноги сами собой пришли в движение, все, что ему оставалось ― это надеяться, что это он их контролирует.

      Подбегая к Оле с девочкой, он услышал их разговор.

      – Мы найдем твою маму, я обещаю, ― говорила Оля, пытаясь успокоить плачущую девочку.

      – Честно, вы обещаете? Мама мне говорила, что нельзя говорить с незнакомцами, но я так долго её ищу, ― вновь звуки всхлипывания разлетелись по станции.

      Как только Степа приблизился к ним вплотную, повисла тишина. Они втроем смотрели друг на друга пару минут, пока Оля не спросила

      – Степ, это ты?

      Но он не сразу ответил, так как все его мысли заняла девочка.

      «Откуда она тут, ― думал он, смотря на нее. ― Станция уже полгода как закрыта. Одежда, так даже в деревне у нас не одевались, ведь это прямо прошлый век». Но больше всего его смущало то, как она его рассматривала. Складывалось ощущение, что ей, так же, как и ему все видно.

      – Не пугай меня, Степ, это ты? ― от страха Оля сама с трудом сдерживала слезы.

      – Да, да это я, все хорошо.

      – Но твои глаза! Они святятся, словно у кошки! Прошу тебя, не молчи, тут очень страшно.

      Эти слова повергли его в шок. «Святящиеся