Заблуждение. Роман про школу. Максим Павченко

задание? Насколько мне известно, ни один из пяти одиннадцатых классов, что оканчивали школу за последние три года, такие задания не выполнял, хотя преподавали у них вы. Так в чем же дело?

      – Хороший вопрос, и вы здорово владеете информацией, – отметил Бандзарт. – Но могу сказать, что идея дать это задание принадлежит вовсе не мне. Ее автор – совсем другой человек, и вы его очень хорошо знаете.

      – И кто же это? – с колоссальным интересом спросил Костя.

      – Эта идея принадлежит Людмиле Арнольдовне Барнштейн, – сухо ответил Бандзарт.

      Все так и охнули. Кажется, после произнесения этой фамилии шок был еще больше, чем тот, что охватил нас в тот момент, когда мы впервые узнали, что сегодня будет химия.

      – Но скажите, зачем же директрисе, то есть Людмиле Арнольдовне Барнштейн, понадобилось это? Неужели мы ей чем-то не угодили? – снова обратился Костя к Бандзарту.

      – А вот это вопрос не по адресу, – заявил Бандзарт. – Если вы что-то хотите знать – обращайтесь к ней. Могу сказать лишь следующее. Первое – я жалею, что эта идея появилась так поздно, когда вы уже перешли в старшую школу. Это надо было придумать раньше. Второе – проблемы вы создаете себе сами! Вспомните вчерашнюю линейку. Может, и вопросов не будет.

      Раздался звонок. И сейчас он лучше всего подходил под наше состояние.

      Все очевидно: маты Сани на линейке, злость Барнштейн, гнев Бандзарта на уроке, задание… А еще наше нехорошее предчувствие…. Все это связано. И теперь, после слов Бандзарта, в этом даже сомневаться не приходится.

      Однако мне совсем не хочется обвинять Саню. Все получилось настолько случайно, что он и сам, конечно, ничего подобного ожидать не мог. Но директриса! Вот истинный злодей! О, как мы ее возненавидели с того дня! Правда, пусть Читатель не подумает, что раньше мы к ней относились значительно лучше. Напротив, между ней и нашим классом уже давно были враждебные отношения, и то и дело возникали ссоры. Иногда, особенно после них, нам казалось, что теперь Барнштейн успокоится, угомонится, перестанет досаждать нашему классу, и весь конфликт перейдет, наконец, в фазу перемирия. Замечу, что мы искренне на это надеялись. Но, увы… Барнштейн сама все портила, каждый раз возвращаясь к старому. И не было конца ее закоренелой неприязни, которая, кажется, снова дает о себе знать. Ведь очевидно, что вчерашний инцидент – это прекрасный повод для Барнштейн снова начать травлю нашего класса. И это самое ужасное. Учиться придется еще год, а уже, с 1 сентября, – опять начинается! И ведь черт его знает, что еще может произойти за ближайшие девять месяцев.

      Увы, так исторически сложилось, что аж с шестого класса Барнштейн нас невзлюбила. Она всегда говорила, что мы – «окраина общества, шпана, хулиганье – в общем, ни на что не способные тупицы». Барнштейн вечно ставила в пример параллельный класс, даже когда он явно не мог похвастаться какими-либо достижениями, и приговаривала при этом, что после девятого класса нас вообще следует