Звёзды на развес. Татьяна Леднёва

дело!

      – Это ты не лезь. Ты вечно совала свой нос: то в мои тетради – буква тебе не так, цифра тебе не так – то тебе парни мои не нравились, то причёска. И главное, можно же решить проблему: просто разъехаться, как все нормальные люди. Но нет! Давайте делать грудь. Всем по грудям, и папа не будет ходить по блядям!

      – Заткнись!

      Мама отвешивает мне звонкую пощёчину. Щека горит, слёзы катятся сами собой, я бегу в коридор и на ходу кричу, как я её ненавижу!

      Руки не слушаются. Я еле как умудряюсь застегнуть куртку, схватить шапку и выбежать из дома. Перчатки остаются в квартире.

      Ира набрала меня, когда я уже села в маршрутку.

      – Ну, ты где там? Людмила Николаевна поставила тебе пропуск. Что произошло?

      – Я с мамой поругалась. И сапог разошёлся.

      – Ты, что ли, поправилась? Уже икры в сапоги не влезают?

      И Ирка ржёт так, будто я ей сейчас стендап рассказала.

      – Ира, ты дура? У меня «собачка» сломалась. Жди меня в столовке. Я скоро приеду.

      – Ты мне пластырь везёшь? Я вчера всю смену на каблуках отработала. Прикинь, девки реально не соврали. Больше дают чаевых. Но ногам – хана.

      – Твою мать… Ира-а-а, пластырь!

      Глава 3

      Беру фунчозу, пельмени и кофе. Ира уже ждёт меня за столиком. Её длинные ногти неоново-салатового цвета тарабанят по столу.

      – Вот ты мне подруга или кто? Как можно забыть пластырь для моей ноги? И израненной души? Ты вообще в курсе, что меня вчера Марат бросил?

      – А у меня мама решила сделать сиськи. – Я делаю смачный глоток кофе и хватаю вилкой пельмень.

      – Что? А нафига ей? – Ира аж поперхнулась.

      – Не знаю. Видимо, чтобы отец раньше приходил с работы. Ну, или хахаля себе решила найти в супермаркете. Кризис среднего возраста.

      – Кася, а прикинь, мы такими будем? С обвисшими сисями. С мужиками в однухе. И ещё вот с такой, как ты, дочерью. Да боже упаси!

      – Ирка, сплюнь. Никогда мы такими не будем! Что у тебя там с Маратом?

      – А мы с ним никуда не ходим. Ни в кино, ни в городе на машине покататься, ни мне за шмотками. Он, короче, просто приезжает и ждёт, когда я выйду. Ну, и мы прямо в машине. А потом он говорит, что он устал после работы, давай никуда не поедем. Придурок! Я ему вчера всё высказала, а он такой: «Проваливай». Кась, я на него молодость потратила. Полтора года! – Ирка выплёвывает жвачку в тарелку с салатом.

      – Да какая, нафиг, молодость, Ир? Вон люди в сорок жизнь налаживают. Сиськи себе делают вместо того, чтобы дочери помочь съехать. Помнишь, Кизяевой родители хату взяли в ипотеку? Она туда уже мужиков водит. А мне мать говорит, что ездить на такси – это роскошь.

      – Мама у тебя отжигает, конечно. Похлеще, чем мой Марат. Ой, не мой уже. Давай отметим это?

      – Давай. Только мне надо за сапогами сегодня срочняк заехать. Я сейчас кроссовки надену. У меня они как раз с собой, на физру. Но вечером я же не пойду в «Нова» так. Меня шеф выгонит.

      – Ага. Сём Борисович что-то вчера был не в духе. Может, жена плохо дала. Или любовница. Я не вникала. Я ногу стёрла в кровь. А ты, блин, пластырь