Дневник доктора Финлея. Арчибальд Кронин

они уже представляли себе изуродованный труп Сэма и самих себя, несчастных, на скамье подсудимых, под суровым взглядом судьи, надевающим черную шапочку.

      Однако тут как раз и подоспела помощь в лице Рафферти и его легкого грузовичка.

      Рафферти, продавец масла и яиц, для которого воскресенье – после ранней мессы – было ничем не хуже любого другого дня, ехал из Ардфиллана, где собирал яйца. С его помощью Сэм был поднят, положен среди яиц и отвезен в свой дом в Веннеле.

      В процессе его транспортировки разбилось несколько яиц, но Питер и Ретта были готовы оплатить ущерб, на чем они страстно настаивали. О да, они заплатят – лишь бы Сэма благополучно довезти, все прочее – ерунда.

      Наконец под пронзительные причитания жены Сэм оказался дома в постели, окруженный своим любопытствующим потомством.

      – Доктор, – стенала жена, – нам нужен доктор!

      – Да-да, – пробормотал Питер. – Я позову доктора!

      Как ему сразу в голову не пришло? Конечно, тут нужен доктор! Питер слетел с грязных ступенек и как ветер помчался за ближайшим доктором.

      В то время доктор Снодди еще не был женат на богатой миссис Иннес и не переехал в полезный для здоровья Ноксхилл. Его еще ничем не примечательная недвижимость находилась на Хай-стрит, расположенной рядом с Веннелом. Этот Снодди и пришел к Сэму.

      Сэм лежал на спине с открытым ртом и закрытыми глазами. Ни один мученик не страдал больше, чем Сэм, пока врач его осматривал.

      Его стоны и в самом деле собрали толпу вокруг дома, полагавшую, что это он снова пользует свою жену, однако, когда истина открылась, сочувствие к Сэму было огромным.

      Доктор был впечатлен, хотя и озадачен состоянием Сэма: никаких переломов костей, никаких повреждений внутренних органов, но что-то, несмотря на это, было не так, о чем свидетельствовали столь явные страдания пациента.

      Наконец Снодди, маленький, заурядный, напыщенный человечек, преисполненный огромным чувством собственного достоинства, глубокомысленно и зловеще изрек:

      – Это позвоночник!

      С глухим стоном Сэм повторил эти слова. И Питера до мозга костей пронзил ужас.

      – Понимаете, – прошептал он, – это мы виноваты, мы несем полную ответственность. У него должно быть все необходимое. Он ни в чем не должен нуждаться! Ни в чем!

      С этого и началось. Больному было необходимо питание, хорошее, полноценное. Питание было ему обеспечено. А также антидепрессант. Питер заметил, что бренди подходило для этого как нельзя лучше. А также полноценная постель – Ретта сама поставляла ему сменные простыни и наволочки. Полотенца, нижнее белье, ночные рубашки, кастрюли, джем, чай, сахар – все это плавно перетекало в дом больного. Потом – немного табаку, чтобы успокоить измученные нервы. И еще немного денег, поскольку миссис Форрест, привязанная к лежащему Сэму, не могла, как раньше, зарабатывать стиркой.

      «Отнеси это Сэму» – стало главной фразой дня.

      Конечно же, и Снодди заходил регулярно как часы. И наконец настал день, когда, отведя Питера в сторону, он произнес роковое слово «паралич».