Кто ты, Иуда?. Мария Владимировна Цура

воскликнула Натела Давидовна и забегала по комнате. – Сейчас найду блокнот и запишу! Я так не запомню! Вот спасибо! Какая удача! А откуда ты знаешь испанский?

      – Маша бывала в Америке, – невпопад заявил Игорь. – Она еще и английский знает.

      Я поняла, что вновь начинаю набирать очки в глазах неприятной тетки, и поспешила исправить ситуацию:

      – Да, действительно, мы с сестрой летали туда осенью. Очень понравилось, только пришлось задержаться на допрос.

      – Допрос? – занервничала Натела.

      – Да, – жизнерадостно подтвердила я. – Нашего знакомого комика зарезали, мы были свидетелями.

      Игорь покраснел, а в глазах его матери заплескался ужас. Она слегка отодвинулась от меня и спросила:

      – Что ж получается, ты видела два убийства?

      – Три, – весело закончила я. – Наверное, вы слышали о депутате Малыхине, которого подорвали гранатой? Ну вот, вышло так, что мы с сестрой узнали, кто это сделал.

      – Карма, – внезапно очнулся доселе молчавший Анатолий Романович и поднял вверх указательный палец. – Судьба.

      – Зая! – вспомнила о его существовании супруга. – Немедленно положи ветчину на место! У тебя болит печень!

      Я сочла момент подходящим, чтобы откланяться и быстро сказала:

      – Что ж, рада знакомству, но мне пора. Обещала родным приехать к обеду домой. Всего доброго!

      – Но мы еще не обсудили свадьбу! – возразила Натела.

      – Как-нибудь в другой раз, – твердо ответила я. – Бракосочетание потерпит, а вот сестра рассердится, если я задержусь. Я должна узнать, как прошел бой.

      – Что? – переспросила вконец замороченная тетка.

      – Поединок. Она боксер, сегодня вернется с соревнований. Ну, до свидания.

      Не дожидаясь реакции на прощание, я ринулась в коридор, запихнула в пакет шампунь, фен, полотенце, гель для душа, повернула замок и помчалась вниз по лестнице. Волосы не успели высохнуть, но я совсем не замерзла. На автовокзале – о, чудо! – мне продали билет, хотя очень часто перед выходными их успевают раскупить, и приходится ехать стоя, если водитель согласиться взять «левого» пассажира.

      Дома, как всегда, было шумно. Уже с порога я поняла, что у нас сидят очередные гости – до моего слуха доносилось заунывное бормотание, а на галошнице обнаружились мужские ботинки и женские сапожки, отороченные мехом. Такса Василиса, перебирая толстенькими короткими лапками, бросилась мне навстречу.

      – Ах, ты, мое сокровище! – проворковала я, расцеловывая собачку. – Признавайся, кто к нам приперся? Опять тетя Галя с дядей Ваней?

      Но в столовой прямо посреди комнаты стоял папин старший брат Витя и, вскинув руку на манер Пушкина, декламировал:

      – И пусть взойдет моя звезда! Она сурова иногда. Но справедлива, как дракон, и беспощадна, как грифон!

      О, Господи, только не это! Дядюшка читает моим несчастным родителям стихи собственного сочинения. Я в принципе не люблю поэзию. Могу получить удовольствие от классиков, вроде Овидия, Горация или