(Не)настоящий парень. Амалия Март

напротив. Кладу ногу на ногу, отбрасываю волосы назад и отпиваю кофе, ожидая его хода.

      Сердце стучит где-то в ушах, сужая мир до одного приподнятого уголка картинно красивых губ.

      "Морда кирпичом, морда кирпичом" – повторяю напутствие Гели.

      – Привет, Зина-Ида, – впивается в меня зелень.

      И всё-таки помнит меня, зараза.

      – Итак, ты вернулась. Не скажу, что удивлен – насмешливо кидает ненастоящий парень, подаётся вперёд и ставит локти на стол.

      Эта его самоуверенная улыбочка бесит, аж до зубного скрежета.

      – Если бы не острая необходимость… – пытаюсь сохранить лицо, уводя взгляд в сторону.

      Красивое кафе, стеллажи с книгами, есть, что посмотреть помимо зелёных глаз.

      – Да, да, вы все так говорите. Так что за необходимость?

      – Родители.

      – Интересно, – постукивает пальцами по столешнице. – А мы до сих пор не расстались?

      – Я пыталась. Но ты та-а-ак меня любишь!

      Громкий смех заставляет оторвать взгляд от книжных полок сбоку и посмотреть прямо в зелёный луг. Роковая ошибка. Эти глаза, словно два лазера, бьющих точно в цель. Вся бравада, что я держала такими усилиями, тут же сходит на нет. Щеки заливает жаром, а в горле начинает першить. Это ужасно. Он смеётся надо мной, потешается.

      Даже не собирается помогать! У него вон, очередь. А я была настолько навязчивой, что он сделал вид, что меня не знает. Разве это не дно?

      И как-то я не готова терпеть новую порцию унижений, нахлебалась их с головой за свою жизнь.

      Дрожащей рукой ставлю стакан с кофе на стол, нервно комкаю пуховик и встаю, громко скрипя ножками стула. Да пошел он ещё раз! Расстилаться тут ещё перед ним! Цепляю край стола, шиплю от больно впившегося в бедро угла, тяну за собой сумку, по традиции застрявшую между мной и столешницей. Да черт бы ее побрал! Куплю себе рюкзак, так и знай, идиотская сумка!

      – Да стой ты, – правую руку окольцовывает прохладная ладонь, удерживая меня на месте.

      Я перевожу слегка ошарашенный взгляд вниз, на яркие глаза. От места, где он меня держит, по коже разбегаются мурашки. Декабрьский холод и сюда пробрался, прямо под кожу.

      – Садись, фурия, – улыбается уголком губ. – Ещё кофе хочешь?

      Я мотаю головой и, хоть и запоздало, но высвобождаюсь из захвата. Хочется потереть то место, где была его рука, чтобы немного унять странный озноб, но это будет выглядеть странно. Просто этот профессиональный жиголо так легко касается людей, а я ужасно голодная до таких простых вещей. Будь здесь Ангелинка, она бы вынесла однозначный вердикт: это всё твои детские травмы. Недолюбили, недообнимали, вот и жаждешь ты, Ида, простого человеческого тепла. Клинический случай.

      Возвращаюсь за стол и хватаюсь за опустевший стакан. Просто чтобы дать себе секунду перевести дыхание.

      – Давай к делу, – предлагает Вова, дав мне отдышаться.

      Прочищаю горло, но глаз на него больше не поднимаю, чтобы не сбиваться.

      – Я сказала родителям, что мы съезжаемся, они хотят приехать