Ловец бабочек. Карина Демина

что такое погружение может стоить разума, и потому применяют его лишь в особых случаях.

      Спорных.

      А еще оно не оставляет ни малейшей надежды на сохранение тайны, будь то махонький детский секрет или же взрослый, стыдный и страшный.

      Нет, Кричковец ускользнул.

      Умер и ускользнул.

      И защищался он, говоря по правде, слабо…

      …а они поверили.

      …слишком хотели верить, слишком устали искать… и спешили завершить дело, не подумав, что все не может быть так просто. Даже вялое его сопротивление показалось ожидаемым.

      Испугался суда?

      И получив последнее слово, плакал? Молил о снисхождении?

      Грош цена его слезам, как выяснилось. А тот, кто его учил… он бы следил за процессом. Конечно. Пристально. Внимательно.

      Для него весь этот процесс был бы сродни игре.

      – Когда тебя переведут? – Вересковский завис над столиком.

      – Куда?

      – В Особый…

      Знает?

      Нет, скорее так говорит, чтобы говорить. Или сплетню слышал. Сплетни порой бывают до отвращения близки к правде.

      – С чего ты решил, что меня куда-то переведут? – Катарина старалась держаться ровно. С ними нельзя иначе. Дай волю страху – разорвут без жалости. Гневу – мигом обзаведешься репутацией стервы. Впрочем, будь она в самом деле стервой, как о том шепчутся, жить было бы легче.

      – Ну как же, – Вересковский сдвинул папочки в сторонку и на стол взгромоздился. Была у него неприятная привычка шарить по чужим столам. И при хозяине не брезговал перебирать вещички, и без хозяина не стеснялся нос свой совать, куда не надобно. – Разве твой любовничек не похлопочет? Ты ж у нас отличилась, звезда вон… что тебе в разбойном делать?

      Папочку раскрыл.

      Взял лист верхний двумя пальцами. К носу поднес, словно бы нюхая.

      – Прекрати, – Катарина лист забрала. – Так просто вы от меня не избавитесь.

      …определенно, он бы следил за процессом. Но как? Не по радио, нет… сначала еще быть может, если опасался, что Кричковский заговорит, но потом… потом радио было бы мало, тем паче, что освещали процесс скупо весьма. И газет не хватило бы. А вот попасть на заседание… сложно, да. Пусть и объявили процесс открытым, но доступ дали далеко не всем.

      …надо запросить список тех, кто посещал процесс.

      И заодно фотографии. Зал ведь тоже снимали.

      Качество будет не самое лучшее, но это лучше, чем ничего.

      Хорошо.

      Прав был дядя Петер, нет ничего хуже пустоты. Как ни странно, но поняв, что и как надлежит делать, Катарина успокоилась. Взяли ученика? Отлично. Возьмет и учителя…

      …если ей будет позволено.

      В кабинет начальника ее пригласил Баранчиков, в отличие от Вересковского, Баранчиков был почти нормален. Тихий. Незлобливый. Слегка бестолковый. Он вечно терял бумаги и сам в них терялся. Случалось, что не единожды сиживал средь выводка одинаковых с виду папок, задумчиво пялясь на какой-нибудь листок, вспоминая, из какой же папки он взялся…

      Серьезных дел Баранчикову не поручали.

      Над