Дар великого человека. Короткие рассказы и пьесы-комедии. Лариса Титова

он, разноцветный праздник! Вот они, мои прекрасные, любимые бутылки со всех континентов! Прямо в бутике мне открыли итальянское, я жадно выпил почти всё, и медленно стал приходить в себя…

      Негры, китайцы, и смеющаяся обезьянка

      Александр Староторжский

      …Это рассказ моего приятеля, драматурга Мишки Гинденбурга. (Его псевдоним.) Мы вместе учились в консерватории, потом, вдруг, неожиданно и одновременно, превратились в драматургов. И под аккомпанемент разнообразных напитков, дуэтом написали несколько пьес. Но это не главное. Главное – рассказ Мишки. Вот он.

      «Ты знаешь, Саша, что какие-то идеи посещают меня только тогда, когда я слушаю музыку. Сегодня я слушал Фрэнка Синатру! Как удивительно он пел! Какую прекрасную музыку выбирал он для исполнения! Композиторы – друзья были у него гениальные! Я слушал долго… Часов шесть… Утонув в старом, штопанном кресле… И удивительная идея ошеломила меня… Очень странная… Поражённый искусством Фрэнка, ласковым, обаятельным, нежно согревающим душу, освобождающим её от привычной тяжести, я захотел, не знаю как, но подняться к розовым облакам над Москвой! Поцеловать маму и папу! Ведь они там!

      Я встал на колени, и стал молиться, просить помощи. Стоял долго, до трёх часов ночи. Но путешествие не состоялось. Меня игнорировали… Тогда я страшно обиделся, разозлился, открыл бутылку портвейна, и стал его пить… Надо было успокоиться, то есть потерять способность к соображению. Два слова о портвейне. Я назвал его «Портвейн ИКС». Купил я его ночью, где-то на окраине. Откуда он появился, где он был сделан, я не понял. Буквы на тыльной этикетке были крохотные. Понять текст было невозможно. Но я плюнул на это. Дело в том, что меня соблазнила главная этикетка: красивые молодые негры, русские и китайцы, обнимаются под голубым небом. А в правом, верхнем углу улыбалась очаровательная, обезьянья рожица. Ну, купил! Стоил портвейн очень дёшево, что важно для меня.

      …Ну, пью… Вкусный… Привкус странный, но пьётся хорошо… Вдруг, что-то неожиданное стало происходить со мной: голова закружилась, я услышал тихие оркестровые звуки, лёг на софу, и стал смотреть в потолок, то есть, туда, куда лучше бы я не смотрел… Почему? Всё просто. На потолке появился какой-то дым, и в нём, знакомое лицо… Лицо презрительно ухмылялось… Кто это?! Мама родная, Гитлер! Я крикнул: «Вон отсюда!» Лицо исчезло… Потом появился кто-то лысый, неопределённый, в прекрасном костюме… Он извивался как дым, выходящий зимой из трубы на крыше… Бесшумно появилась гигантская, крылатая анаконда в рваных, женских трусах, схватила лысого за голову, и они уплыли в золотое сияние… Потом появились усы, чёрные, обжигающие, страшные глаза, и большие рубиновые звёзды на золотых погонах… Ну, это ясно кто… Иосиф Виссарионович… Зачем?

      …Потом, какие-то смеющиеся женщины, все голышом, прекрасные, опасные, как анаконда утащившая лысого… А потом я понял: портвейн! Так дёшево могла стоить только