Дар великого человека. Короткие рассказы и пьесы-комедии. Лариса Титова

что говорю.

      Мы пошли на кухню. Говорить! Мы будем говорить! Как всегда! Долго и весело! Лариса торжественно достала из рюкзака бутылку фанагорийского вина, и стала рассказывать. Вино было хорошее. Рассказ интересный. Я выпил в общей сложности три бутылки, послав к чёрту предостережения врачей, и уснул спокойным, счастливым сном.

      Через месяц мы получили бандероль из театра. Я понял, что там была афиша. Я извлёк её из конверта и развернул. Золотая маска египетского фараона смотрела на меня. Я повесит её на самое лучшее, видное место, и через каждые 10—15 минут приходил смотреть на неё. И так в течении всего дня.

      Пьеса наша, поставленная этим театром, (чуть нас не убившем) называлась «Фараон Кузя» (я уже сообщал название, но не лишне его напомнить. У кого оно удержится в голове? Кому это нужно?) Зрители не знали, что за маской фараона скрывается наш кот Кузя. Толстый обжора и врун. Секрет этот открывался во время спектакля, который шёл в театре много лет, и говорят успешно. Всякий раз, когда я смотрю на эту удивительно красивую золотую маску, я думаю, что заслужил её в честной борьбе.

      И ЖЮРИ У МЕНЯ БЫЛО ОСОБЕННОЕ, АБСОЛЮТНО БЕЗУПРЕЧНОЕ, НЕ ОШИБАЮЩЕЕСЯ НИКОГДА.

      Москва в розовом цвете

      Александр Староторжский

      Я ехал в поликлинику без обычной тоски и отвращения. Приятель позвонил мне и сказал, что в магазине, недалеко от поликлиники, появилось итальянское, полусладкое вино, которое я ещё не пробовал… Приятель мой жил этажом выше магазина и каждый день ходил в него… Покупал всегда одно и то же: водку, халву, отталкивающего вида зельц, и чёрный хлеб, самый дешёвый, кирпичом… Ещё покупал один мандарин… «Витамины должны быть» – говорил Никита…

      Почему мой приятель, русский поэт, так странно питался, объяснять, вроде бы, не нужно… Хотя, можно и попытаться: просто затюканному народу не нужны поэты… Не интересны… Без них тошно…

      …Но, слава Богу, хоть на такую еду деньги поэту как-то перепадали… Да и то, Никита зарабатывал их физическим трудом… О литературном заработке речь вообще не шла… На лбу горело тавро – не нужен!

      Иногда мы вместе выпивали… Я, как паршивый диабетик, немножко… Никита – сколько хотел… Могучий человек, Никита, мог себя не ограничивать…

      …Тем для разговора было мало, всего две, но самые болезненные: конечно, обсуждались изнурительные тяготы нашей литературной жизни, и отчаянные, беспомощные судороги нашего государства, застрявшего в одном из самых нечистых оврагов истории…

      …Впрочем, мы свято верили, что добить Россию не сможет самый сверхталантливый и сверхэффективный менеджер… Бог не даст!

      …В поликлинике меня так ошарашили, что я даже про вино забыл: опять исчезло моё лекарство… Я пил его уже больше двадцати лет и без него мог умереть… Так меня лечили однажды одни умницы, что я едва жив остался… Спасла случайная встреча со знаменитым профессором…