Второй шанс возврату не подлежит. Аннабель Ли

мисс Мэй, но учтите, вам и вправду придется работать. Тихо сидеть за стойкой и читать книги не выйдет.

      – Конечно-конечно, – быстро закивала я, как китайский болванчик.

      – Тогда жду вас завтра после занятий. Можете обращаться ко мне миссис Тафт. Говорят, у вас амнезия? Надеюсь, это не повлияет на исполнение обязанностей.

      – О, вы не пожалеете!

      Довольная, я взяла папку со своим новым именем и устроилась за ближайшим столом. Личное дело Сансары Мэй выглядело скучным и безликим, совсем как ее наряды. Табель с оценками и зачетами за последние три года пестрил сплошными «удовлетворительно». М-да, бедняжка явно не пошла в отца. Я пробежалась взглядом по графе «образование». До десяти лет гувернантки и репетиторы, а после частный пансионат для девочек. Время поступления в последний совпало с годом кончины миссис Катарины Мэй, матери Сансары, что тоже было указано в личном деле. Таким образом, Алан Мэй избавился от досадной проблемы, что отвлекала его от научных свершений. Ни дать ни взять – отец года! Еще и наследства лишил.

      – Простите, – я позвала миссис Тафт, – а можно мне посмотреть личные дела родителей?

      – Без специального распоряжения господина ректора нет.

      – А научные работы Алана Мэя? Их могу посмотреть? – нашлась я.

      – Да. Стеллаж номер тринадцать, раздел «Экспериментальная магия». Номер семнадцать, раздел «Доисторическая магия». Номер сорок три, раздел «Теория магии стихий». Также весь стеллаж номер пятьдесят шесть посвящен его научным статьям, интервью и светским хроникам по годам.

      – Ого.

      – Именно, – хмыкнула библиотекарь. – Идемте, я покажу.

      – Спасибо, миссис Тафт. Заодно не подскажете, есть ли какие-то научные работы о переселении душ?

      Она резко остановилась и окинула меня пристальным взглядом.

      – Переселение душ? Что за вздор! Невозможно переселить сознание человека из одной оболочки в другую.

      Мой опыт доказывал обратное, но я сделала вывод, что лучше подобное открытие держать при себе. Оставшись один на один с книгами, я прошлась беглым взглядом по работам Алана Мэя. Ничего примечательного, а вот светская хроника оказалась кладезем информации. Оказывается, отец Сансары любил в свободное от научной деятельности время проехаться по работам других магов и писал разгромные статьи. Не удивлюсь, если среди учеников академии полно их родственников. Добавим сюда пикантные интервью, где он пропагандирует свободную любовь, критикует преемственность поколений в политике, и получим всеми ненавидимую персону.

      Я с раздражением захлопнула журнал и убрала на место. Другими словами, Алан Мэй сделал все возможное, чтобы отравить жизнь дочери. Не специально, конечно. Вряд ли избалованный вниманием нарцисс был способен думать о ком-то, кроме себя!

      Напрашивался вопрос: как привести жизнь Сансары или, правильнее сказать, мою жизнь в порядок?

      – Картина маслом «На дне», – прошептала я, крутя в руках личное дело.

      По спине пробежали мурашки.