Соло на швейной игле. Андрей Юрьев

пожалуйста. Мне надо на репетицию.

      «Какая репетиция во вторник днем?» – подумал он и спросил:

      – Придешь сегодня?

      – Не знаю, – она закусила губу и посмотрела мимо него. – Может быть…

      Она сама подняла руку, и, удивительное дело, – через пару секунд возле них остановился желтый «рено» с шашечками на борту.

      – Пока! – она отстранилась от поцелуя, юркнула на заднее сиденье и хлопнула дверью. Когда такси отъехало от тротуара, Крис даже не посмотрела в его сторону.

      Глава 5

      К четырем часам в среду Лёха планировал закончить с репетиторством. Вечер рисовался ему в нежных тонах. Он рассчитывал провести время в обществе одной из подружек, чьи номера были записаны в памяти телефона. Но всего за полчаса занятия нерадивый ученик убил в нем веру в человека разумного, окончательно испортив настроение. С грехом пополам они прошлись по упражнениям из домашней работы. Ученик, толстый парень лет двадцати, с дорогим фирменным «Гибсоном» в корявых руках, безнадежно тонул в материале. Путал струны, лады и собственные пальцы.

      – Ты вообще занимался, Дима?

      – Да я гитару из рук не выпускаю! Даже в туалете вчера играл, – надул он пухлые щеки, прошелся пятерней, как расческой, по волосам и почесал грустно свесившийся нос.

      – Ну и толку-то! Ты ко мне сколько уже ходишь?

      Дима опустил голову.

      – Три месяца! По два раза в неделю, а такое ощущение создается, что только хуже стало.

      Дима тяжело вздохнул, опустив глаза в пол, потом поднял взгляд, полный внезапной радости:

      – Слушай, а покажи мне, как соло в The best of times играть, а? Все эти гаммы мне, если честно, на фиг не нужны, а соло я выучу. Обещаю!

      У Лёхи просто слов не нашлось. Ну и люди пошли! Играть толком не может, ковыряет что-то без чувства ритма, скомканно, рвано, грязно, а туда же. Покажи ему соло Петруччи из Dream Theatre.

      – Да пойми ты, ведь не сможешь! – Лёха даже вскочил со стула, навис над учеником. – Я для этого и даю упражнения, чтобы ты научился играть. Вот будешь заниматься и, глядишь, через пару месяцев сможешь что-то сыграть. Только реально надо учить. Под метроном, медленно, нота за нотой, следя за звукоизвлечением, за интервалами, за темпом. Снова и снова. И еще сто раз. Только так можно научиться на гитаре играть. Никак по-другому.

      С каждым словом лицо Димы тускнело и опускалось, пока не склонилось совсем вниз, носом к струнам.

      – Я же плачу тебе, так? – сказал он чуть слышно.

      Ну что тут поделаешь? Купит такой детина дорогую гитару и думает, она сама за него играть будет. Если где и налажает, перегрузит звук – авось никто не заметит.

      – Ладно. Смотри!

      Лёха крутанул ручку громкости на гитаре и нажал ногой на примочку. В колонке зашумело. Он убрал правую руку с грифа с легким звоном, пробежался пальцами по струнам от низких нот к высоким и вышел на соло. Лёха не тряс волосами, не корчил гримасы, как делают музыканты на концертах; он сидел расслабленно с инструментом на колене, улыбаясь, и даже не смотрел на пальцы, но в звуке было столько страсти и энергии, что ученик вытянулся вверх, как сурикат, заметивший мучного червя.