Тайна «Голубого поезда». Агата Кристи

в коридоре отеля «Савой».

      – Ну и о чем вы с ней говорили?

      – Насколько помню, я сказал: «Прошу прощения», а она ответила: «Ничего» – или что-то в этом роде.

      – А потом?

      Кеттеринг пожал плечами:

      – Потом ничего. На этом инцидент был исчерпан.

      – Не понимаю ни одного твоего слова, – заявила Мирей.

      – Портрет леди с серыми глазами, – задумчиво пробормотал Дерек. – Пожалуй, хорошо, что я никогда не встречу ее снова.

      – Почему?

      – Она могла бы принести мне несчастье. Женщины часто так делают.

      Мирей соскользнула с дивана и подошла к нему, обвив его шею гибкой, как змея, рукой.

      – Какой ты глупый, Дерек, – промурлыкала она. – Ты beau garçon, и я тебя обожаю, но я решительно не создана для бедности. Все очень просто – ты должен договориться с женой.

      – Боюсь, это не относится к сфере реалистической политики, – сухо заметил Кеттеринг.

      – Что-что? Ничего не понимаю.

      – Ван Олдин, дорогая, не потерпит никаких договоров. Он из тех людей, которые, приняв решение, не отступают от него.

      – Я слышала о нем, – кивнула танцовщица. – Он очень богат, не так ли? Едва ли не самый богатый человек в Америке. Несколько дней назад в Париже он купил прекраснейший в мире рубин – его называют «Огненное сердце».

      Дерек не ответил, и Мирей мечтательно продолжала:

      – Такой чудесный камень должен был бы принадлежать женщине вроде меня. Я люблю драгоценности. Как бы мне хотелось носить такой рубин, как «Огненное сердце»! – Вздохнув, она вновь стала практичной. – Ты не разбираешься в таких вещах, mon ami, ведь ты всего лишь мужчина. Думаю, ван Олдин подарит эти рубины своей дочери. Она его единственный ребенок?

      – Да.

      – Значит, когда он умрет, она унаследует его деньги и будет очень богатой.

      – Она уже богатая, – сухо промолвил Кеттеринг. – Отец выделил ей два миллиона в качестве приданого.

      – Два миллиона? Но ведь это огромные деньги! А если она внезапно умрет, все достанется тебе?

      – В теперешней ситуации – да, – медленно проговорил Дерек. – Насколько мне известно, Рут не составила завещания.

      – Mon Dieu![7] – воскликнула танцовщица. – Так, если бы она умерла, все проблемы были бы решены?!

      Наступила пауза, после которой Кеттеринг громко расхохотался:

      – Я в восторге от твоего практичного ума, Мирей, но боюсь, твоему желанию не суждено осуществиться. У моей жены отличное здоровье.

      – Eh bien[8], – заметила Мирей, – бывают и несчастные случаи.

      Дерек быстро взглянул на нее, но промолчал.

      – Но ты прав, mon ami, – продолжала она, – мы не должны полагаться на случайности. Однако, мой маленький Дерек, больше не должно быть разговоров о разводе. Твоей жене следует оставить эту идею.

      – А если она не согласится?

      Глаза танцовщицы превратились в щелочки.

      – Думаю, что согласится, милый. Твоя жена из тех, которым не нравятся публичные скандалы. Ей будет не по себе, если ее друзья прочитают в газетах об одной-двух связанных с ней историях.

      – Что ты имеешь в виду? – резко осведомился Кеттеринг.

      Мирей

7

Боже мой! (фр.)

8

Ну (фр.).