Индиго. Алекс Д

лежала в воде лицом вниз. Я звал ее, метался вокруг бассейна, кричал… – В его голосе проскальзывают болезненные интонации, и сердце Аннабель сжимается от искреннего сострадания. Сейчас он точно не играет. – Самые чудовищные минуты в моей жизни. Я проклинал себя за то, что оставил телефон на своем рабочем столе. Поэтому был вынужден вернуться в дом, чтобы позвонить в службу спасения. Мне пришлось оставить ее там одну.

      – Ты не обязан мне все это рассказывать… – тихо бормочет Анна, испытывая целый спектр тяжелых эмоций.

      Жутко даже представить, что пережил Флеминг в тот безумный день, когда сначала нашел свою жену мертвой, а потом потерял и стал главным подозреваемым в деле по ее исчезновению. Страшно, больно, чудовищно, жестоко и несправедливо… но только в том случае, если он и правда невиновен.

      – У нас был уговор, – напоминает Алан. – Я решил начать первый.

      Выражение его лица снова становится нечитаемым, и Аннабель с досадой приходится признать, что физиогномист из нее никакой. Психолог тоже посредственный. Остается только интуиция и внутреннее чутье, а они в один голос орут, что этому муд… упс, мужику доверять нельзя. Да и с чего она вообще взяла, что Флеминг возьмет да и вывалит всю подноготную внезапно свалившейся на его голову родственнице. Не дурак же. Мозги и воображение присутствуют.

      Черт, ну неужели Мири не могла себе найти парня попроще? Попонятнее.

      Стоило Аннабель об этом подумать, как ее снова бросило в холодную дрожь. Ощущение присутствия стороннего наблюдателя, как было дома в прихожей и еще пару раз, вернулось, усиленное двукратно. Она спиной почувствовала холодное дыхание. Затылок онемел от напряжения, мышцы словно оцепенели. Все симптомы хронической каталепсии. Вот только Аннабель никогда не страдала душевными недугами, а об этой болезни узнала от Мириам. После рождения младшего сына Трейси Бенсон погрузилась в затяжную послеродовую депрессию, а через год матери Мири диагностировали кататоническую форму шизофрении. Женщина время от времени впадала в ступор, проводила в неподвижном состоянии по нескольку часов, а иногда и дней. Мириам жутко боялась свою мать, когда случался приступ. Мири считала, что телом Трейси периодически овладевают злые духи. Это была одна из причин, по которым Аннабель не сомневалась в том, что кузина внесла в свою книгу очень много личных моментов. Самых пугающих и темных. Весь пережитый страх и отголоски ночных кошмаров. Поэтому Анна так и не решилась прочитать ее роман. Она тоже боялась…

      – Ты не знаешь, о чем я хотела спросить, – Аннабель находит в себе силы возразить.

      – Я знаю, Эни, – уверенно говорит мужчина и начинает неторопливо приближаться.

      Она вся сжимается, с трудом сдерживаясь от желания побежать к двери, но его прямой и твердый взгляд словно пригвождает собеседницу к месту, лениво скользит по лицу, спускается ниже, замечает мелко дрожащие пальцы. Анна делает вдох, только когда Флеминг огибает ее справа.

      – Надо разжечь огонь. Ты замерзла, –