Такие разные миры (сборник). Роберт Шекли

на Пердидо Бродский угодил в рекрутский набор, его послали на форпост хорьков – планету Цель, которая два года тому назад была захвачена специальным подразделением с Пердидо, поддержанным мощью Флота. Ко времени вербовки Бродского бои давно закончились, и бить там оставалось только баклуши, каковому занятию он, собственно говоря, и предавался с немалым успехом.

      Но однажды к нему подошел сержант из его подразделения и объявил:

      – Вас хочет видеть командир роты.

      Бродский как раз наблюдал за двумя сверчками, в свою очередь наблюдающими друг за другом. Пока он торчал на Цели, волей-неволей многое узнал о насекомых и прочей мелкой живности. Если присматриваться, можно заметить нюансы, о которых не написано ни в каких книгах, – так называемые индивидуальные различия. Несмотря на отсутствие разума, поведение насекомых было не до конца предсказуемо.

      – И зачем же я понадобился командиру? – спросил Бродский.

      – Он, несомненно, сообщит вам об этом лично, – ответил сержант. – Так идете или нет?

      – А куда деваться! – вздохнул Бродский.

      – Неужели не можете ответить просто, как все нормальные люди: «Так точно, сержант!»?

      – Наверное, я ненормальный.

      Бродский был высок и неуклюж, координация движений оставляла желать лучшего. Зато коэффициент интеллекта был почти 185 – уровень гения. Но Бродский, казалось, не испытывал желания его применять, чем бросал вызов своему командиру, Джеймсу Келли, выходцу с планеты Катаджиния‑2, расположенной в восточном звездном секторе CJ.

      Капитан Келли начал разговор любезно, но не без сарказма:

      – А вот наконец и наш доморощенный философ.

      – Вы оказываете мне слишком большую честь, капитан, – ответил Бродский. – Я простой искатель истины.

      – И потому все время нарушаете строевой устав?

      – Я вовсе не бунтовщик, – попытался оправдаться Бродский. – Это получается непроизвольно.

      – То есть подсознательно?

      – Вероятно. И позвольте заметить, капитан, что человека нельзя обвинять за неосознанные поступки, в которых он по определению не отдает, да и не может отдавать, себе отчета.

      – Если бы вы хоть замечали, что совершаете их, – вздохнул капитан.

      – Что вы хотите этим сказать? – спросил Бродский.

      Он смотрел в окно, испытывая сильное желание оказаться подальше отсюда.

      – Вам бы в одну из старых армий, Бродский. Знаете, как поступали тогда с солдатами, которые нарушали дисциплину?

      – Неужели бранили? – попробовал догадаться Бродский.

      – Много хуже. Их били.

      – Не понимаю, – сказал Бродский. – Каким образом при помощи битья можно предотвратить нарушения дисциплины?

      – Никаким. Теперь мы это понимаем. Но в старину считали, что наказаниями можно исправить поведение.

      – Странная точка зрения, – отметил Бродский.

      – И совершенно