Близкое и далёкое. Ольга Леонидовна Вербовая

всё сделала правильно, – мать ласково гладила её по головке. – А Илья и Олеся… Знаешь, я не удивляюсь, что они так поступили. Как-то сразу они мне показались людьми не очень хорошими. Не нравились они мне.

      – Да ладно? – от удивления Настя даже перестала рыдать. – Ты же к ним всегда хорошо относилась, слова плохого про них не говорила.

      – А толку, если б сказала? Ты бы и слушать ничего не стала. А так сама убедилась, что за это люди. Но главное, тебе есть за что себя уважать.

      – Так ведь Аюба я тоже не спасла. Его выгонят из школы. Никто мне не поверил. Что толку?

      – Что делать? Жизнь такая, что даже поступая по правде, не всегда добиваешься результатов. Но ты сможешь не стыдясь смотреться в зеркало. А как смотреться будет Олеська после того, что сделала – большой вопрос. Да и грех это большой – напраслину наговаривать! Бог её за это накажет!

        "Храни тебя Всевышний!" – говорил Аюб Насте.

        Однако у девушки создавалось впечатление, что Всевышний о ней напрочь забыл. Сначала она думала, что Илья остынет, встретит её, как всегда, горячим поцелуем, улыбнётся, скажет: "Привет!". Но он, лишь только увидел её в школе на следующий день, брезгливо отвернулся. Олеся так и вовсе не пришла на уроки. Капитолина Матвеевна, встретив её в коридоре, ответила на: "Здравствуйте!" – довольно сухо, давая понять, что решение занести Анастасию Скворцову в список нелюбимых учеников окончательное и обжалованию не подлежит. Хорошо, не было в тот день урока истории, где она могла бы дать своей неприязни полную волю.

        Возвращаясь домой после уроков, она шла через тот же парк, и неожиданно на мосту через реку её окликнул Аюб.

      – А, это ты? – ответила Настя. – Привет!

      – Привет! Ты как? С тобой всё в порядке?

      – Да так. А у тебя как? Дома не ругали?

      – Нет, не ругали. Отец дал мне в руки Коран и сказал: поклянись, что невиновен. Я и поклялся. Ты хорошая, Настя, ты смелая! Отец говорит, Всевышний воздаст тебе за то, что поступила честно.

      – Хорошо бы! – проговорила Настя грустно.

        А сама подумала: "Только что-то не спешит Он мне воздать". Но вместо того, чтобы озвучить это вслух, спросила:

      – Скажи, Аюб, а в исламе ложь тоже считается грехом?

      – Да, одним из самых тяжких.

        Раскрыв рот, слушала Настя рассказ Аюба о том, как другу его отца полицейские подбросили наркотики. Запуганные соседи все как один стали свидетельствовать против него. Но отец Аюба, хоть и опасался за свою семью, такого греха на душу не взял. Сказал прямо, что знает Юсупа с детства как спортсмена и сторонника здорового образа жизни и не то что с косяком, с сигаретой и рюмкой его ни разу не видел. Однако другу это не помогло – всё равно посадили. Но отец Аюба его и тогда не бросил – навещал его в тюрьме, писал письма. Собственно, с того времени он и занялся правозащитной деятельностью.

        С удивлением узнавала Настя и о других нормах ислама. Оказывается, развязывание войн с целью насаждение ислама – это тоже тяжкий грех. И воровать – а ведь прежде девушка думала, что у чеченцев украсть что-то у