Близкое и далёкое. Ольга Леонидовна Вербовая

Коль? Как ты мог такое подумать?

      – Ну, тогда сделай. Ради нашей любви. Вот я ради тебя пошёл бы на всё.

      – Тогда, – голос Олеси обрёл неожиданную решимость. – Тогда я тоже пойду на всё!

      – Блин!

        Настя уже собрала портфель и хотела выйти из класса, как вдруг увидела, как по новым чёрным колготкам поползла стрелка. А тут ещё этот Хаджиев. Ну, чего застрял? Неужели нельзя собираться быстрее? А стрелка большая, легко заметить.

        В конце концов, единственным способом избежать позора Настя нашла залезть под парту, чтоб никто не видел, и зашить злосчастные колготки. Хорошо, для таких случаев есть иголка с чёрными нитками!

        Только она вдела нитку и принялась за работу, как в кабинет химии вошла Олеся.

      – Аюб, ты сделал домашку по английскому?

      – Да, – ответил парень.

      – Дашь списать? Плиз! А то я реально не успела.

      – Да, возьми…

        Однако не успел он вытащить из портфеля тетрадь, как Олеся вдруг с небывалым остервенением разорвала на себе блузку и выскочила из класса, как ошпаренная. Из коридора доносились её истошные крики: "Помогите!".

        "Чего это она? – думала ошеломлённая Настя. – Как с катушек слетела!".

        Ещё больше девушка удивилась, когда на следующем уроке – литературе – в класс вошли директор с завучем в сопровождении Капитолины Матвеевны. По их словам выходило, что Аюб Хаджиев пытался изнасиловать Олесю Немчинову. Об этом якобы сказала сама Олеся, вбежавшая в кабинет завуча в разорванной блузке, вся в слезах.

      – Не было такого! – возразил Аюб. – Я Олесю пальцем не трогал!

      – Ну да, конечно! – Капитолина Матвеевна была красной от возмущения. – Ещё скажи, что она сама себе блузку порвала. Говорила я, что чечены – они все бешенные, для них девушка и женщина – человек второго сорта! Вот и пожинаем теперь за свою толерантность, будь она неладна!

      – Так и было. Она сама себе порвала блузку.

      – Нет, вы это видели! Вместо того, чтобы ответить за свои поступки как мужчина, он ещё врёт, изворачивается! Ты не джигит, Хаджиев, ты настоящий трус!

      – Он сказал правду, – Настя и сама не поняла, как у неё хватило смелости встать и сказать эти слова, однако язык, по-видимому, оказался быстрее, чем извилины. – Я всё видела. Олеся попросила его помочь с инглишем, потом порвала блузку и выбежала.

      – Всё она врёт, – объяснила Капитолина Матвеевна директору и завучу. – Хаджиев – он же отмороженный! Запугал девчонку, теперь она боится против него слово сказать.

        Напрасно девушка пыталась убедить директора и завуча, что никто её не пугал, и что с Аюбом у неё всегда были нормальные отношения, но если бы он реально обидел её лучшую подругу, она б его не то только не стала выгораживать – придушила бы голыми руками. Никто ей не поверил.

        Никогда прежде Насте не приходилось слышать в свой адрес столько обидных слов, как в этот день после уроков.

      – Ну, спасибо, дорогая подружка! – гневно сверкала глазами Олеся. – Не думала,