Greatest Hits. Всеволод Емелин

содружество

      Пламени и льда,

      Закаляйся, мужество

      Кельтского креста.

      Чтоб душа горела бы,

      Чтобы жгла дотла,

      Чтобы сила белая

      Землю обняла.

      Но бывает хуже

      Черных и ментов,

      Есть сильнее ужас —

      Первая любовь.

      Та любовь, короче,

      Это полный крах,

      Это как заточкой

      Арматурной в пах.

      Это как ослеп я,

      И меня из мглы

      Протянули цепью

      От бензопилы.

      Русская рулетка,

      Шанс как будто есть.

      Ну а где брюнетка

      Из квартиры шесть?

      С книжками под мышкой

      В институт с утра

      Шмыгала, как мышка,

      Поперек двора.

      С ней, как в пруд подкова,

      Я упал на дно,

      Не видал такого

      И в порнокино.

      Тел тягучих глина,

      Топкая постель.

      Что там Чиччолина,

      Что Эммануэль.

      Липкие ладони,

      Рта бездонный ров.

      Вот те и тихоня,

      Дочь профессоров.

      Называла золотком,

      Обещала – съест,

      На груди наколотый

      Целовала крест.

      А потом еврейкой

      Оказалась вдруг,

      Жизнь, словно копейка,

      Выпала из рук.

      Любишь ли, не любишь,

      Царь ты или вошь,

      Если девка юдиш,

      Ты с ней пропадешь.

      Мне теперь не деться

      Больше никуда,

      Обжигает сердце

      Желтая звезда.

      Как один сказали

      Мне все пацаны,

      Из огня и стали

      Грозные скины:

      – Ты забыл обиды,

      Боль родной земли.

      Эти еврепиды[1]

      Тебя завлекли.

      Никогда отныне

      Пред тобой братва

      Кулаки не вскинет

      С возгласом «Вайт па!».

      И тебе, зараза,

      Лучше умереть.

      Пусть вернут алмазы,

      Золото и нефть.

      Чтоб твоей у нас тут

      Не было ноги,

      Шляйся к педерастам

      В их «Проект О.Г.И.».

      И убит презреньем,

      Хоть в петлю иди,

      Я искал забвенья

      На ее груди.

      Вдруг вломились разом

      К ней отец и мать

      И, сорвав оргазм нам,

      Начали орать:

      «Прадеды в могиле!

      Горе старикам!

      Мы ж тебя учили

      Разным языкам!

      Жертвы Катастрофы!

      Похоронный звон!

      А тут без штанов ты

      Со штурмовиком!

      Чтоб не видел больше

      Я здесь этих лиц.

      Ты ж бывала в Польше,

      Вспомни Аушвиц.

      Где не гаснут свечи,

      Где который год

      Газовые печи

      Ждут, разинув рот.

      Где столб дыма черный

      До безмолвных звезд.

      Помни, помни, помни,

      Помни Холокост!

      И

1

«Евреев-пидарасов в ФСБ сокращенно называют еврепидами». См. Вяч. Курицын «Акварель для Матадора» (прим. автора).