Боевая магия для травницы. Евгения Решетова

поджал губы, раздумывая над моими словами. Я уже приготовилась услышать решительный отказ, потому что с таким лицом согласия не выражают, когда он вдруг произнес:

      – Вот мы с тобой спорим, а я совершенно не принял во внимание то, почему столько лет отказывался принять тебя, – он помолчал, собираясь с духом. – Видишь ли, Лета, моя академия… Она мужская.

      – И что? – не поняла я.

      Он вскинул левую бровь, рассматривая меня.

      – Я директор, первый попечитель и в прошлом выпускник Рейденской мужской академии боевых магов, высшего и, можно сказать, элитного учебного заведения. Сюда никогда не принимали девушек, потому что учеба подразумевает жесткий контроль, беспощадные условия и невыносимые требования.

      – Надо же, – подумала, что вещи я еще не разбирала, комнату мне мою никто не показывал, да и родственных чувств я к дяде не испытываю. Стоит ли вообще оставаться?

      – Твое появление точно заинтересует тайный сыск! – он ударил кулаком по столу, сердито выдохнул. – Ну уж нет! Я не позволю своей племяннице исчезнуть, как позволил сестре! Арона была для меня очень дорога, и я не прекращу корить себя за то, что позволил случиться непоправимому. Ты остаешься!

      – А, может, я все-таки пойду?

      Накатили усталость и апатия. Не хотелось ни-че-го! Ну, может, спать. Да и то, это под большим вопросом. Я не желала учиться, ходить на занятия и притворяться тем, кем не являюсь. Пусть лучше буду и дальше странствовать, чем лицедействовать, спасая свою шкуру.

      – Не смей! – закричал Ти Лорби, стоило мне только подняться.

      Я тут же села на место. Вся пустота, что царила в душе, куда-то испарилась. Мне даже на мгновение показалось, что над головой грянул раскат грома – задрожали стены, жалобно звякнули стеклянные дверцы шкафов, а в воздухе ощутимо запахло грозовой влажностью.

      Я никогда не боялась мамы, хотя знала, что при желании она легко сможет смести с лица земли дом, в котором мы живем. Могла… До того, как заболела черной аватой. Этой болезнью пугали всех магов от мала до велика. Подцепить ее – все равно, что обречь себя на медленную и мучительную смерть. Мама не рассказывала, как давно заболела, но все симптомы стали очевидны, когда мне уже стукнуло пятнадцать. И после этого я стала изучать травничество еще активнее, выуживать по крупицам знания из древних книг, пытать знахарок и лекарей. Но все как один говорили, что от аваты нет спасения. Но мама же жила! Да, ее магия угасала, но не так, как об этом говорили, не как зажженная свеча, жизненный срок которой, одна ночь.

      Сколько бы она прожила, если бы ее не казнили?

      А вот дядю вдруг испугалась.

      Ти Лорби показался мне милым, немного чудаковатым магом… Но что если это было не так? Я напугала его, привела в замешательство неожиданным появлением. Он ведь не ждал, что однажды пасмурным вечером на его порог заявится потерянная племянница! Его и пожалеть можно было бы, если бы не тот факт, что познакомиться со мной он мог давным-давно.

      – Слушай и запоминай, – его голос был тверже столетнего дуба. – Ты – моя двоюродная племянница