Вечер и утро. Кен Фоллетт

нужны доски, чтобы отстроить наши дома, но мы не можем платить за лес.

      Уилвульф негромко спросил Уигельма:

      – Кто это?

      – Милдред, жена корабела, – ответил тан. – Местная возмутительница спокойствия.

      Внезапно епископа посетила занятная мысль.

      – Кажется, братец, я могу тебя от нее избавить.

      Уилвульф вполголоса заметил:

      – Кто бы она ни была, но эта женщина права. Уигельму придется раздавать древесину бесплатно.

      – Хорошо, – неохотно согласился Уигельм и повернулся к толпе: – Люди, вы можете брать дерево без платы, но это касается только жителей Кума, которые займутся восстановлением своих домов. Разрешение действует до Михайлова дня.

      Уилвульф встал с кресла.

      – Думаю, на этом пока все, – сказал он. – Уигельм, потолкуй с тем рыбаком Маккусом. Выясни, готов ли он доставить меня в Шербур, что хочет получить в оплату, сколько времени займет плавание – в общем, все подробности.

      Толпа глухо зароптала. Люди не скрывали своего разочарования. Обычная история, подумал Уинстен, от власти вечно ожидают чудес. Несколько горожан подались вперед, явно рассчитывая обратиться с личными просьбами. Охрана элдормена шагнула им навстречу.

      Уинстен отделился от братьев. У дверей церкви он снова столкнулся с Мэгс. Та явно решила подольститься.

      – Пошли внутрь, и я тебе отсосу, – деловито предложила она. – Сам говоришь, я делаю это лучше, чем любая молоденькая.

      – Хватит нести чушь! – Уинстен поморщился. Моряку или рыбаку все равно, если его застанут за подобным, но епископ должен соблюдать осторожность. – Короче, к делу. Сколько тебе нужно?

      – Ты о чем?

      – Сколько тебе нужно денег, чтобы восполнить пропажу девок? – пояснил Уинстен. Он привык хорошо проводить время в заведении Мэгс и надеялся вернуть прежние порядки. – Сколько ссудить? Поторопись, женщина.

      Мэгс давно научилась справляться с перепадами мужского настроения, поэтому ей не составило труда отбросить игривость и перейти на деловой тон.

      – Молодые и свежие рабыни на Бристольском рынке стоят по фунту за голову.

      Уинстен кивнул. В Бристоле, в нескольких днях пути от Кума, имелся большой невольничий рынок.

      Епископ, как всегда, не медлил с решением.

      – Если я дам тебе десять фунтов, сможешь вернуть мне двадцать через год?

      Глаза Мэгс сверкнули, но женщина притворилась, будто сомневается.

      – Ну, не знаю… С кого брать-то?

      – Всегда найдутся захожие моряки. Да и новые девушки привлекут больше мужчин. В твоем ремесле никогда не бывает недостатка в спросе.

      – Сойдемся на полутора годах?

      – Тогда с тебя двадцать пять фунтов на Рождество через год.

      Мэгс скривилась, но все же согласилась.

      – Идет.

      Уинстен подозвал Кнеббу, верзилу в железном шлеме, который охранял епископские деньги.

      – Выдай ей десять фунтов, – велел он.

      – Сундук в монастыре, – сказал Кнебба. – Идем со мной, женщина.

      – Не вздумай ее надуть, – предупредил