Cztery proste masaże. Praktyczny przewodnik. Zdzisław Drobner

плечами, гостья пояснила:

      – Выглядишь так, на лбу написано… Сразу тебя приметила, едва объявился в аэропорту. И обалдела, когда ты по мобильному заговорил по-русски, да еще без акцента. Ну а потом … сам знаешь, что было потом… – Светлана стушевалась, украдкой поглядывая на свой выбор.

      Со дня их встречи в «Ататюрке» Олег ни на минуту не терял из виду облик Светланы, но палитру ее необычайно ярких глаз воспроизвести не мог. Устремляясь к ним, он попадал в поток ощущений, сильных, полных аллюзий, но не ведущих к образу. Ныне же они сидели рядом, на расстоянии вытянутой руки, и, казалось, только и смакуй доступность.

      Между тем в этот предрассветный час возобладал не утонченный созерцатель, а импульсивный сластолюб, впрочем, уже засветившийся. Олег вскочил на ноги, обхватил лицо пассии руками и устремился губами к ее глазам. В том порыве уживались безудержная страсть и нежные, выверенные прикосновения. Казалось, эта вдохновенная пластика призвана вобрать в себя свечение, излучаемое взором Светланы (впрямь переливавшимся кристально чистыми изумрудами), дабы навеки сохранить.

      Светлана изумилась, но вскоре и ее захватил коловорот вкушения. Она отвечала поначалу робкими, а потом и более откровенными прикосновениями губ.

      Новым порывом Олег увлек Светлану – они повалились на пол и, вращаясь дуэтом, покатились по гостиной. Чем-то напоминали вывалившихся из пожара погорельцев, сбивающих с одежды огонь.

      Мгновения сменяли друг друга, но их «пламя» не гасло, а лишь разрасталось, оставляя одежду и кожу нетронутой. Точно спасая возлюбленную, Олег не ослаблял объятия, по-мужски властные, увлекающие. Светлана льнула, одновременно чуть вскрикивая от доставляемой вращением боли. В этом безумном танце партнеры, будто растворялись друг в друге. Между тем, казалось, пара скорее страшится утерять притяжение, нежели добраться до конечной в извечном маршруте любви.

      Пусть тот клубок страсти ничем не напоминал классическое соитие, из него был единственный выход – извержение, и оно грянуло. Светлана зашлась в гортанных, смахивавших на речитатив звуках, вмиг осадивших партнера. Олег замер, но, не успев переварить выплеск, как сам пустился издавать фонемы, под стать сдавливаемому крику – крику от внезапной боли. Светлана безотчетно рвала ладонями его плоть – на шее, обнажившейся при вращении спине, обращая Олега в безмозглый, утративший контроль придаток, где острая физическая боль причудливо уживалась с новизной прежде неиспытанных ощущений.

      Тут, в своих сходивших на нет конвульсиях, Светлана прикоснулась к колыбели его вожделений. Олег вслед за ней задрожал и, поскользнувшись на тонком льду воздержания, полетел по гладкой поверхности – вначале в ватное никуда, а потом и в прорубь омовения. Погружаясь, он вошел до пояса, чуть позже – его накрыло с головой. Вода была клейкой, но столь облегчающей.

      Они еще долго лежали на спинах с матовым отливом в глазах, бездумно взирая в потолок. Воздух насыщала какая-то тяжесть, но им было так легко дышать.

      Горе-любовники