Мир под рукой. Злата Иволга

приходилось форсировать вброд. Олег не в первый раз порадовался, что игра снабдила его удобными и непромокаемыми сапогами. За это можно простить и штаны, и нелепый плащ.

      Аларих, к этому времени уже сменивший гнев на милость, быстро сориентировался на местности и нашел таверну, украшенную гордой вывеской «Гостиница». Поужинав, Олег показал чем-то недовольному хозяину рисунок Ганса и узнал, что нужный ему дом находится вниз по центральной улице. Выпив горячего вина со специями, Олег решил наведаться к Герде прямо сейчас, несмотря на то что время для визитов было позднее. По дороге с мельницы он слишком много размышлял об этой истории, и скопившееся нетерпение требовало немедленных действий. По крайней мере, он убедится, что место правильное, и что возлюбленная Ганса действительно живет здесь.

      Аларих скривился, выслушав его, и сообщил, что намерен остаться на ночь в гостинице и никоим образом не будет мешать «уважаемому Хельги» заниматься своими делами. Ответив упрямцу насмешливым взглядом, Олег запахнул крутку и шагнул в ночь.

      – Простите, я знаю, уже поздно, но мне… ― Олег остановился в дверях, с открытым ртом глядя на хозяев.

      Перед ним стояли актер Вольфганг Семенов и Тамара. То есть, не совсем они, а, похоже, их копии, однако… Олегу стоило большого труда захлопнуть рот и приветливо улыбнуться.

      – Меня зовут Хельги, я здесь по поручению друга вашей дочери. У вас ведь есть дочь?

      Мужчина и женщина переглянулись. В их глазах застыла тревога.

      – Заходите, ― сказал Вольфганг и посторонился, пропуская гостя.

      Его проводили в маленькую уютную гостиную со светлыми стенами и красивой резной мебелью. В комнате царил идеальный порядок, подчеркнутый небрежно брошенным на кресло пледом. На каминной полке выстроилась целая армия оловянных солдатиков. На маленьком столике возле дивана горела лампа, рядом лежала толстая тетрадь, украшенная незабудками и мотыльками, с многообещающей надписью «Дневник».

      Олег перевел взгляд на хозяина дома. Вольфганг не сильно изменился, попав в Андерланд. Только бледная кожа выдавала то, что в этом мире ему никогда не удавалось и не удастся воспользоваться солярием. И на левой скуле появился давно заживший, но заметный шрам. Темные непокорные вьющиеся пряди выбивались из-под стягивающей их ленты, некоторые из них были тронуты сединой. Неужели в реальном мире красавчик Вольфганг пользовался краской? Или судьбы двух людей были настолько разными, что прошедшие годы наложили разный отпечаток?

      Тамара же, наоборот, выглядела хорошо, по сравнению с реальным миром. Волосы цвета спелой пшеницы стройной и подтянутой женщины были заплетены в широкую косу, изящные, но крепкие руки, нервно теребили ленты белоснежного накрахмаленного передника.

      Тихо скрипнула дверь, ведущая в другие комнаты, и оттуда показались две любопытные детские мордашки. Женщина легкой походкой подбежала к любопытным детям, с шиканьем загнала их обратно и плотно прикрыла дверь.

      – Я Вольфганг. Моя жена Гудрун. Что